У Анны Подберёзкиной. Долго не виделись. Хотелось пообщаться. Только вы опоздали, Анна два часа назад улетела в Турцию. Она улетела, а мы нет…
– Ещё вопрос можно? – поднимаясь со скамейки и будто не замечая волнения женщины, спросил Роман, – Стефания Петровна, как-то неуважительно говорила о дочери сестры вашего отца Ольге Лениной. Между ними были неприязненные отношения?
– У Ольги спросите, она в курсе. Мне, кажется, у них с отцом последние два года, вообще, никаких отношений не было, а там, как знать. Давайте заканчивать, я что-то устала…
Она быстро пошла по направлению калитки.
– Погодите, – окликнул её Михаил. – Нам надо попрощаться с вашей мамой и задать ей последний вопрос.
– Крайний вопрос, – поправил начальника Роман.
Дверь в спальню Стефании Петровны была слегка приоткрыта. Вера сунула голову в щель, тихонько спросила:
– Мама, ты спишь?
– Уже нет, – голос Стефании Петровны звучал сердито. – Чего топчешься? Входи. Эти ушли?
– Нет! Им надо задать тебе вопрос…
– Ладно, пусть идут…
Следователи вошли. Стефания Петровна лежала поверх одеяла на широкой двуспальной кровати, по обе сторонам которой в больших напольных вазах увядали букеты. Шторы мягкими волнами падали вниз, создавая в комнате полумрак. Свет из единственного слухового окна в крыше высвечивал голову Стефании Петровны на синей атласной подушке. В этом свете, ограниченном прямоугольником окна, её лицо казалось неестественно бледным, даже голубоватым.
– Мы пришли сказать вам: «до свидания», – Михаил подался чуть вперёд в надежде помочь хозяйке, если та решит встать, но Стефания Петровна только повернула к ним голову. – Мы всё же должны задать вам…
– Кто мог убить? – резко оборвала хозяйка и опять, как в начале разговора, неожиданно пронзительно каркнула. – Я знаю это точно!
– Стефания Петровна, тут вы совсем неправы, – слова Михаила утонули в звоне серёжек Веры.
– Мама-а-а! – взвыла Вера, умоляюще сложив руки лодочкой. – Ну, пожалуйста, не фантазируй. Ты не можешь этого знать…
Стефания Петровна хрипловато рассмеялась:
– Знаю, но не скажу, не скажу! Даже если будете меня пытать. Разберётесь – подтвержу. Нет и суда нет! Эть-геть… – заявила хозяйка дома, гневно выплёвывая слова. – Всё! Разговор без протокола закончен!
Глава 4
– Баба-яга! – в сердцах бросил Роман, когда они с Исайчевым вышли за калитку. – Там, в спальне под крышей, я даже перепугался. Ты заметил, Михал Юрич, у неё никакой скорби или просто печали. Та ещё штучка госпожа Сперанская. Забьюсь на что хочешь – она в этом «деле» запачкана. Ты не разделяешь? По поводу того, что она знает убийцу, кажется, блефует. Раззадоривает нас. Хочет, чтобы мы быстрее шевелились… Чего молчишь?
– Поедем, где-нибудь перекусим, Рома, я страшно голодный… – мягко положив руку на плечо коллеге, попросил Михаил.
– Нет,