этим, – сказал Дрюитт. – Мэр и муниципальный совет. Церемония проходила в зале заседаний совета: речи, фуршет, музыканты из колледжа… Говорю же вам, у него не имелось никаких причин убивать себя. У него были друзья и люди, которые любили его. У него было все, о чем он мог мечтать.
«И в дополнение ко всему этому, – подумала Изабелла, – обвинение в педофилии». Однако вслух она этого не произнесла. Суперинтендант знала, что эта табличка ничего не значит с точки зрения глобальной картины произошедшего, и хотя она была очень мила, это был всего лишь жест. Кроме того, в случае с Йеном Дрюиттом эта табличка, и церемония, и это выступление оркестра и все остальное могли послужить толчком для кого-то уже достаточно разозленного, кто анонимно запустил механизм в действие.
– Наш Йен? – продолжал между тем Клайв Дрюитт. – Да у него не было ни одного депрессивного дня в жизни. Он никогда не грустил и не хотел большего, чем у него уже было. Вы что, считаете, что это портрет самоубийцы?
Услышав это, Изабелла засомневалась, что Дрюитт слышал что-нибудь об обвинении в педофилии. Но он должен был. Такое не могло пройти мимо него. Хотя он и не хочет думать об этом. Ни один отец не захочет услышать подобное о своем сыне.
– А вот это, – сказал отец. – Вы только взгляните. – Из той же самой коробки он достал сложенную газету. Изабелла заметила, что это было местное издание «Эхо Ладлоу». На первой странице размещался отчет о церемонии, во время которой Йену Дрюитту был присвоен титул «Человек года». Там же рассказывалось о том, чем он занимается в Ладлоу, и перечислялись его достижения – прошлые, настоящие и те, что ждали его в будущем. Они выглядели действительно впечатляющими. Но ни одно из них не доказывало, что он не мог быть самоубийцей. А если он им не был, то его кто-то должен был убить, или же он умер случайно. Первое было невероятно, принимая во внимание место, где он умер, а второе было невозможно по той же причине.
– Мистер Дрюитт, – сказала суперинтендант, – уверяю вас, что и я, и моя коллега, мы обе, внимательно исследуем все, что касается произошедшего в ту ночь в полицейском участке. Мы изучим все написанные отчеты и проверим все процедуры, которым следовали занимавшиеся этим делом полицейские и КРЖП. И если в том, что попало в отчеты, есть какие-то ошибки, то мы обязательно обнаружим их.
Дрюитт повернулся к ней лицом, и Изабелла увидела: он пытается понять, что именно она имеет в виду. Прошло несколько мгновений; за это время Ардери успела заметить, что они были не одни, как она думала вначале. За стеклом молодая женщина в комбинезоне делала что-то возле резервуаров, занося пометки на планшет, который был у нее в руках.
– Значит, расследование не возобновляется, так? – проницательно заключил Дрюитт. – Вы приехали для того, чтобы аккуратно все здесь зачистить… Так вот, послушайте меня, старший детектив-суперинтендант Как-Вас-Там-Зовут. Со мной этот номер не пройдет. Я хочу, чтобы расследование возобновилось, и именно это обещал мне Уокер после своей встречи в Мет.
– Но