ором Рябининым. Посерьёзнел. Это отметили дома. Мама как-то раз шепотком сказала отцу:
– Наш Максимка повзрослел. По вечерам что-то в тетрадь записывает. Не знаю, что и думать…
Девяткин-папа улыбнулся:
– Наверное, стихи пишет. В его возрасте это часто случается. Дело полезное. Пусть пишет, не мешай.
Дашутка, сестрёнка-второклассница, явилась из школы круглой отличницей. Помахала перед носом Максима раскрытым дневником:
– Понял? – и показала ему язык.
Максим снисходительно заметил:
– Подумаешь, достижение… Посмотрим, что у тебя в пятом классе будет.
Даша, не задумываясь, коротко бросила в ответ:
– То же самое. Одни пятёрки.
И тогда Максим решил сразить зазнайку.
– Пятёрки – не главное в жизни, – сказал он.
– А что главное? – заносчиво упёрла руки в бока Дашутка.
– Главное в жизни – это образное мышление. За партой его выработать невозможно. Нужно увидеть всё собственными глазами, проанализировать и сделать выводы. Например, для тебя динозавры ничто, давно вымершие рептилии. А я их живьём видел, – доверительно поведал свою тайну Максим.
На сестрёнку это не произвело никакого впечатления. Она просто не поверила.
– Ты видел живых динозавров? Выдумка! – отрезала Даша.
– Не веришь? Давай поспорим! – предложил Девяткин.
– Давай. А чем докажешь? – поинтересовалась Дашутка.
– Докажу, не волнуйся. Теперь это стало делом чести. Выполни одно условие: попроси маму отпустить нас в Биологический музей. Ты – отличница, тебе она не откажет.
– Зачем в Биологический музей? Ты хочешь показать мне кости динозавров? Хитренький какой! Речь шла о живых, – заподозрила подвох сестрёнка.
– Обещаю показать живых динозавров. Только бы мама отпустила нас в музей.
Дашуткина просьба повергла маму в полное замешательство:
– В музей? Одни? Это невозможно!
Тогда в ход пошла хитрость. Даша предложила отправиться в музей всем вместе.
– Дашенька, милая, я не могу. У меня завтра последняя репетиция перед новогодним выступлением, – взмолилась мама, которая преподавала в балетной школе.
Максим внёс на рассмотрение компромиссный вариант:
– Мамуля, утром ты нас отвезёшь в музей и можешь проводить свою репетицию. Когда освободишься, заедешь за нами.
Мама засомневалась:
– Репетиция не раньше четырёх закончится. Что вы будете делать в музее целый день? И потом, как быть с обедом?
– В музее три этажа и очень много залов. Мы даже всё посмотреть не успеем до твоего возвращения. И с обедом проще некуда. В трёх шагах от музея есть детское кафе. Там и покушаем, – разложил всё по полочкам Максим.
– Если так, пожалуй, можно вас отпустить. Заслужили предновогодний подарок, – улыбнулась мама.
Вот так Максим вновь оказался в Биологическом музее. Первым, кого Девяткины встретили у входа, был усатый дядя с голубыми глазами. Ну конечно же Юрий Иванович!
Максим радостно бросился к нему:
– Здравствуйте!
Руки Юрия Ивановича пришли в движение.
– Макс! Какими судьбами? Опять с классом на экскурсию?
– Семейный выход, – сообщил Максим, поочерёдно представив Девяткиных.
Юрий Иванович раскланялся с мамой и Дашей:
– Очень рад. Проходите, пожалуйста.
– Извините, я хотела бы на некоторое время оставить детей в музее. Понимаете, срочные дела на работе. Это возможно? – вступила в разговор мама.
– Без проблем! – Лицо Юрия Ивановича озарилось широкой улыбкой. – Вы не волнуйтесь. У нас в музее как на подводной лодке. Полный порядок.
– Где можно приобрести билеты?
– Для будущего академика Девяткина и сопровождающих его лиц вход всегда бесплатный, – торжественно объявил Юрий Иванович, подмигнув Максиму.
У мамы радостно засветились глаза.
– Спасибо вам огромное. Максимушка, я позвоню, когда буду выезжать. Про обед не забудьте. Ну всё, я побежала.
Когда хлопнула входная дверь, Девяткин нетерпеливо спросил у Юрия Ивановича:
– Алвас сегодня в музее?
– Здесь, где же ему быть. Автографы ставит на свои книжки. Он будет рад тебя видеть. Много раз вспоминал.
Максим привёл Дашутку в сувенирную лавочку. Алвас сидел за столом и что-то быстро писал на листке бумаги.
– Здравствуйте, профессор!
Алвас поднял голову и порывисто вскочил из-за стола:
– Девяткин! Наконец-то! Где ты пропадал? Ого, ты сегодня с дамой пожаловал.
– Это моя сестрёнка, – засмущался Максим.
– Очень