И тогда Сократ, задавая все новые и новые вопросы, сначала как бы очищает душу собеседника от мнимого знания и затем помогает ему самому найти правильный ответ. Этот метод впоследствии был назван иронией Сократа. Сократ иронизирует и над собой, и над своим собеседником, и эта ирония часто выводила из себя тех, кому он доказывал их собственное незнание. Для Сократа очевидно, что какое-либо познание истины невозможно, если прежде человек не признается себе, что он не знает истину. Сказать себе: «Я знаю, что я ничего не знаю» – необходимо, чтобы идти далее по пути познания. Следовательно, так называемое незнание Сократа – это не признание в собственной глупости и тем более не кокетство, а признание факта, необходимое для того, чтобы познавать истину[51]. Это признание Сократа можно сравнить с признанием святых, людей высокой нравственности, в том, что они самые грешные люди. Действительно, как святой, который знает божественный идеал нравственности и, сравнивая себя с ним, понимает, что до него ему еще расти и расти, так и Сократ, понимающий, что абсолютным знанием обладает лишь Бог, утверждает свое полное по сравнению с Ним невежество[52].
Интересное размышление об этих словах Сократа приводит известный русский философ В. С. Соловьев, который сравнивает их с евангельскими заповедями блаженства. В работе «Жизненная драма Платона» Соловьев указывает, что нищета духовная есть «первое условие истинной философии», видя в этом «удивительное предварение первой евангельской заповеди». Но, констатируя свою духовную нищету, Сократ скорбит о своем состоянии: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся». Следовательно, «объявление о своем незнании было для Сократа лишь первым началом его искания, духовная нищета вызывала в нем духовный голод и жажду. “Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся” – новое согласие истинной философии и истинной религии»[53].
Сократ уверен, что человек может познать истину. И если истина существует объективно, то существуют объективно и законы мышления. Если софисты могут убеждать и аргументировать, то лишь потому, что существует абсолютный и объективный разум. Еще Гераклит, известный своим презрением к людям, говорил, что люди мыслят так, как будто у каждого свой собственный разум, как бы намекая на существование разума всеобщего, логоса. Сократ развивает эту мысль и говорит, что разум и его законы объективны, существуют независимо от человека. Поэтому Аристотель, основатель формальной логики, пишет, что начало исследованию логики положил Сократ. Сократ впервые, как говорил Аристотель, исследовал нравственность и показал, что самое важное в познании состоит в том, чтобы дать определение: «Сократ с полным основанием искал суть вещи, так как он стремился делать умозаключения, а начало для умозаключения – это суть вещи… и в самом деле, две вещи можно по справедливости приписывать Сократу – доказательства через наведение и общие определения: и то и другое касается