карту[8]. В целом же описания сарматов и Сарматии важны для нас как источник для сопоставления и изучения (Mela, II, 11–14; III, 28–30).
Великий римский историк Корнелий Тацит (ок. 55 – ок. 120) оставил нам описания двух битв, в которых участвовали сарматы. Первый бой произошел во время вторжения роксоланов в Мёзию зимой 69 г. (Tac. Hist., I, 79, 1–4), а второй – во время иберо-парфянского конфликта в 35 г. (Tac. An., VI, 35, 1–2). Несмотря на риторизированность и драматизацию повествования, в целом характерные для Тацита, свидетельства историка явно восходят к компетентным источникам. Он кратко и ясно рисует нам способ действия сарматских всадников и их вооружение, манеру использования оружия. Данные описания предоставляют нам уникальную информацию о сарматской тактике и вооружении, дают опорную точку для выявления дальнейшего развития сарматской конницы.
Писатель периода Второй софистики и профессиональный военный Флавий Арриан (ок. 89 – после 169/70) был первым имперским полководцем, кто в ранге пропреторского легата провел самостоятельную кампанию против аланов в 135/6 г. Хотя битвы и не произошло, поскольку аланы повернули назад, но большая часть каппадокийской армии была мобилизована и вышла навстречу противнику. В результате заочного знакомства Арриана со своими противниками для римской армии в Каппадокии была разработана «Диспозиция против аланов», которая давала указания по отражению атаки конницы номадов. План, по-видимому, был составлен исходя из агентурных сведений и другой доступной наместнику информации, поэтому его данные носят гипотетический, хотя и очень реалистический характер и дают нам важные данные по вооружению и тактике аланской конницы. Еще одной работой Арриана, где упоминаются сарматские и аланские всадники и их оружие, является «Тактическое искусство». Здесь автор конкретно рассказывает о том, какие методы алано-сарматской конницы переняли римляне к середине 130-х гг. (Arr. Tact., 4,3; 7; 44,1).
Путешественник эпохи Антонинов Павсаний (ок. 115 – ок. 180) описал достопримечательности Греции, которые сохранились к последней четверти II в. Естественно, автора интересовали в первую очередь древности и диковинки, которые он мог наблюдать или о которых он знал из книг. Среди прочих разнообразных и разнородных сведений Павсаний (I, 21, 5–6) оставил нам описание сарматского панциря, который он лично видел как посвящение в афинском храме Асклепия. Для жителя империи чешуйчатый доспех из обработанных конских копыт был весьма экзотической и интересной вещью, заслуживающей отдельного пассажа в сочинении. Описание панциря перерастает у Павсания в рассказ о необычности вооружения и его использовании у дунайских (?) сарматов.
Несколько неожиданно для себя мы встречаем интересную информацию о тактике аланов у сатирика Лукиана (ок. 120 – после 180 г.). В произведении «Токсарид, или Дружба» автор в форме диалога сравнивает дружбу у греков и у скифов. В этот диалог включена новелла с описанием кампании и генерального сражения скифов с боспорцами и их союзниками, аланами, сарматами и махлиями