Грегор, а не считаешь ли ты, что в данном случае я поступаю жестоко?
На немного морщинистом лице Линария Второго проскочила хмурая тень. И, признаться, это удивило Палача. Прежде повелитель не отличался особенной жалостливостью. Впрочем, как ни странно, к мнению своего верного слуги он, как правило, прислушивался. В отличие от мнения даже собственного брата.
Грегор поклонился, не торопясь отвечать. Ашаи Зантарена он терпеть не мог. Он знал его, как пьяницу, азартного игрока и кутилу. Впрочем, эти качества мастер пыток совершенно не осуждал. Каждый имеет право на недостатки, и Грегор понимал это, как никто другой. Но Бэйлор обладал и кое-какими иными чертами, которые были гораздо более достойны наказания. Жестокость, глупость и подлость. А вот их Черный палач совершенно не выносил.
А потому он задумчиво промолчал, чтобы затем ответить:
– За все время своей службы вам, ваше светлейшество, я не помню ни одного случая, чтобы вы наказали невиновного…
– Вот как? – приподнял густую бровь повелитель. Потом опустил голову и кивнул. – Что ж, хорошо. Назначь суд на следующую пятницу. И… не стесняйся говорить, если поменяешь свое мнение.
– Да, ваше светлейшество.
После этого Грегор с поклоном покинул кабинет правителя. На сегодня он был свободен. В это утро императорская тюрьма не ждала своего мастера пыток. А лишний раз появляться там без надобности мужчина не собирался.
Даже если на самом деле очень этого хотел…
В голове внезапно остро вспыхнул образ невысокой девушки с копной густых, темно-рыжих волос, спускающихся по спине тугими спиралями.
Лилиана Мальтер…
Он видел ее с такой прической лишь однажды. На званом ужине проклятого Бэйлора. И с тех пор в воспоминаниях девушка представала перед ним именно такой. Улыбающейся, чуть вздрагивающей от его прикосновений, краснеющей под слоем маленьких веснушек. Веснушек, а не тонны пудры и светящегося геля.
Эта девушка слишком сильно контрастировала со всеми, кого он встречал прежде. Со шлюхами, которым в жизни были нужны лишь пара монет, да немного тепла. С дворянками, чьи хищные взгляды порой бывали жестче, чем у преступников. И которые, в глубине души, мало отличались от тех же шлюх.
В Лилиане был какой-то внутренний свет. И это почти пугало.
Потому что он не имел права касаться этой девушки, как бы сильно ему на самом деле этого ни хотелось. Потому что знал, чувствовал, стоит один раз позволить себе окунуться с головой в этот омут, и он может навсегда потерять то, что имеет.
Силу. Свободу. Жизнь.
Так говорило его подсознание, инстинкт. Внутренний голос колдуна черного потока. Голос, к которому мужчина привык прислушиваться.
Грегор никогда не отказывал себе в том, чего желал. Несмотря на собственную дурную славу, он мог получить любую женщину. И у него их было много. Простолюдинки, дворянки, шлюхи. Даже послушницы ордена Белой чайки.
Но сейчас было нельзя.
Потому что никогда прежде он не хотел так, как сейчас.
Лилиана