меня.
Лишь по-прежнему ночью, кикиморы, водяные и прочая нежить тревожили мой сон, уходя с рассветом дымом от гаснущего костра.
Родители, конечно, общались со мной, но мне казалось, что это делается из необходимости. Так могло продолжаться бесконечно долго, но…
На излете холодной зимы 1228 года, в возрасте семи лет, выйдя во двор темного вечера, по малой нужде, я услышал детский, хорошо знакомый и полный ужаса крик с улицы. В белой, исподней рубахе, в отцовских лаптях на босу ногу, я кинулся к забору и осторожно выглянул за калитку, мгновенно обомлев от материализовавшегося ужаса, слышанного ранее только в рассказах взрослых.
Большой, серый с проседью волк-людоед, о котором много судачили местные мужики в последние дни, топорща бугристый загривок, роняя слюни с искривленного оскала, медленно крался к перепуганной девчонке, барахтающейся в снегу, подруги которой от страха даже не могли растворить рта, чтобы призвать на помощь, отсиживаясь за высоким тыном близлежащего двора.
«Варвара…» молнией пронеслось в моей голове. Это имя будто бы вытолкнуло меня на улицу, заставив на дрожащих ногах выйти на вьюжную дорогу.
Нужно было что-то очень быстро предпринять, но что? Еще секунда и могучая пасть пришлого, незваного гостя сомкнется на белой шее ребенка, легко разгрызая мягкие позвонки.
Перед глазами пронеслась жуткая картина, живо рисуемая воображением, как довольный хищник волочет в чащу мертвое тело Варвары, чтобы в безопасности насладиться страшной трапезой старого изгоя из волчьей стаи.
Звать на помощь было поздно. Не помня себя от страха, я схватил первое, что попалось в руки, а именно простое, березовое полено, коих в избытке Ульв наколол накануне, так и не потрудившись сложить поленья в ровную поленницу во дворе.
Выбегая на улицу, я, что было сил, заорал, заголосил, привлекая внимание хищника к себе, надеясь отвлечь животное от жажды неокрепшей плоти, а заодно и привлечь внимание взрослых к творящемуся непотребству.
Волк от неожиданности осел сразу на четырех лапах, поджав хвост от испуга, изрядно растерявшись от воинственного крика из-за спины. Его желание легкой добычи перебивал наглый, молодой мальчишка, бегущий в атаку на грозного противника с куском дерева наперевес. Это замешательство, как оказалось впоследствии и спасло жизнь мне и маленькой девчонке.
Вновь сами по себе из памяти вырывались заветные слова, впервые за долгое время отрицания, складываясь в заговор:
Стань моим заслоном, стань моей защитой
Перед пастью волчьей плоть пусть будет скрыта!
Стань моей кольчугой, стань щитом варяжским
Подари победу в драке нашей тяжкой.
Не помня себя, Отшептав на одном дыхании защитное четверостишие, я выставил полено перед собой, смутно ощущая, как сквозь слова глубинная, спящая сила сдвигается внутри меня в районе солнечного сплетения, вливаясь в промороженную, древесную плоть.
До конца обдумать это явление я не успел – волк, придя в