Нет. Я не отдавала такого приказа.
– Но знаешь, кто его отдал?
Маша склонилась пониже, глаза блеснули.
– Ты думаешь, что покушение на русскую царевну должно было сойти ему с рук?
Судя по взгляду Марии-Луизы – да! Именно так она и думала. Франция – центропуп вселенной, Людовик – «король-солнце», и этим все сказано. Его сын – тоже что-то почти божественное. В переводе – они могут делать гадости кому и сколько угодно, но ответить им не моги!
Жаль, что русские иного мнения.
– Стерва! Ненавижу тебя!
– Так своему Луи и скажешь, когда в аду увидитесь. Но Карлушу мне не расстраивай! Поняла?
– И что ты мне сделаешь?
– Намекаю – у тебя сестра есть. Племянники. У Луи там сын бегает… Так что никаких злобных воплей. Все исключительно пристойно. Он-то тебя любит, хотя и не ясно, за что!
– Любит! Ха! Ха! – Умирающая то ли рассмеялась, то ли закашлялась, из глаз покатились слезы. – Любит?! Да он не знает, что это такое!
– Уж как умеет и как может, – оборвала ее Мария. – Ты мне все сказала?
– НЕНАВИЖУ!!!
Шепот был настолько искренним… За что? Да за все! За мужа, детей, здоровье, жизнь… За то, что Мария приняла решение сама, а Марию-Луизу использовали, как разменную пешку в королевской игре. За то, что одна была умна и сильна, а второй не оставалось ничего, кроме ненависти и тоски.
Больно…
Мария пожала плечами. И позвала Карлоса. Пусть побудет с женой остаток времени.
Любить он не умеет? Нет уж, простите. Это в постели у него – ноль навечно, а душа-то живая. Любящая, чистая, искренняя… И плевка в эту душу он не заслужил.
Он его и не получил. Максимум, который позволила себе Мария-Луиза, – это коротенькое:
– Никто не будет вас любить так, как любила я, сир…
И испанский двор погрузился в траур. Но новую супругу Карлосу подыскивать уже начали, а то как же! Престолонаследие обязывает!
Маша предлагала не мучить девчонок, все равно толку не будет, но тут муж был непреклонен. А вдруг?! А божественное чудо? А надежда? Нельзя ж так лишить народ Испании и Карлоса персонально уверенности в его величестве!
С точки зрения Маши, Карлосу стоило сейчас уйти в монастырь и спокойно умереть там через полгодика от горя и тоски по жене, как год назад умерла его мать. От тоски, остро связанной с пищевым отравлением поганками. Но дон Хуан на это пойти не мог. Благородство-с…
– А почему умер мой отец?
Имя «Людовик» определенно нравилось французским монархам. А то! Великий дофин – Людовик, его сын – тоже Людовик, только раньше он был герцог Бургундский, а сейчас стал дофином вместо отца. И его первенца тоже назовут Людовиком.
Традиция…[12]
Вот сейчас маленький Луи, внук великого «короля-солнца», смотрел на воспитателя – и не ответить было нельзя. Да и восемь лет мальчику, понимает уже…
– Никто не знает, мой принц. Достоверно никто ничего не знает.
– Вот как?
Мальчишка определенно разозлился.
– А если не достоверно? Что вы можете мне сказать? Это мой отец!
Мэтр