«с котом», – сказал я.
– Точно! Расскажи-ка о себе! Твоя очередь.
– Живу в Питере. Читаю тупые лекции о тупой профессии, чтобы…
– Лекции? Ну ничего себе! А на каком факультете?
– На журфаке.
– Так ты журналист? Как Познер? Напишите обо мне книгу, Познер! Никто никогда не писал обо мне. А у меня есть много-много интересных историй.
– Разве что репортаж. Или информационную заметку.
– Заметку? Тоже неплохо.
Мы пили и пили, и она еще рассказывала о чем-то. Но я только смотрел куда-то в окно – поезд бежал через маленькие полузаброшенные деревни. В некоторых домах жили люди, и я думал о том, что у каждого из них есть миллион историй, о которых еще не написаны книжки.
Так и дни бегут, как эти деревни.
Не знаю почему, но в такие моменты особенно грустно. Казалось бы, получай удовольствие: холодные ли, жаркие ли дни – это часть твоей жизни. Понятно, что временами она – дурацкая, но в целом в ней единственной заключены те хорошие моменты, которые не забудешь и после смерти. Я знаю это, я понимаю, что необходимо радоваться мелочам и получать наслаждение даже от раскалывающегося под ногами льда, но вот, хоть убейте меня, не получается.
Мы понапридумывали миллиарды гаджетов и приложений, чтобы не раскисать в бытовухе, но в итоге еще больше вгоняем себя в никчемные пресные пластиковые радости жизни, от которых грустно до тошноты. Что-то не то выбрали, где-то не там свернули. В какой такой момент и в каком таком месте мы проспали нашу остановку? А как бы мы чувствовали себя сейчас, если бы не проспали и вышли? Почему купили билет в один конец и потеряли желание вернуться назад и отправиться в путешествие снова?
Я снял ботинки. Лег не раздеваясь на узкую нижнюю полку и закрыл лицо спортивной газетой.
Была усталость. Думал, отчего бы это, и потом понял, что совсем это и не усталость, а банальное разочарование. «Тупняк» называли такое состояние пацаны со сторонки.
Утром я кое-как дополз до Павелецкого вокзала и сел в «Аэроэкспресс». Через два часа, зарегистрировавшись на рейс Москва – Берлин, я пил кофе в кафе на втором этаже и читал Кеннета Славенски. Скучный текст о жизни Сэлинджера. Оказывается, молодой и еще никому не известный писатель очень любил некую Уну О'Нил. А она ушла от него к старому и богатому Чарли Чаплину. Наверное, поэтому Холден ненавидел кино.
– Что-нибудь будете? – спросила официантка.
– Принесите какой-нибудь быстрый салат, пожалуйста!
– Быстрый – Усэйн Болт. А салат – не очень, – сказала она.
Пустая чашка кофе уныло торчала на столе. Будто и не было беспечных солнечных деньков в ее кофейной жизни. Расплатившись, я пошел в туалет. Уборщица-таджичка, увидев своего земляка, писающего в писсуар, затеяла с ним ненавязчивый разговор:
– Салам! Как жена? Как дети?
Я ждал, когда она, наконец, уйдет.
– Опустите подлокотник! – стюардесса деликатно толкнула меня в плечо.
Я