наставления Доцента о том, что надобно будет сходить в Курму, – поселок из трех домов в паре километров от лагеря, за молочком, – доцент молочко уважал.
Уже засыпая, Студент вспомнил наставления Доцента о том, что у него гастрит, поэтому подгорелого он не ест. А еще он не ест того, этого и что Студенту нужно встать в восемь утра, чтобы к девяти был готов завтрак. А на завтрак нужно сварить кашу, но подгорелую он не есть, потому, что…., а потом нужно копать землю и промывать ее в поисках давно истлевших зверушек, чьи зубы и некоторые другие кости все же должны быть нами обнаружены и тог… да………., засыпая, бредил уже мерцающим сознанием Студент.
…….Утро озарило мир светом, сговорившись с погодой и солнцем. Костер, крупа, байкальская вода и сухое молоко сделали кашу, а Студент позаботился о том, чтобы каша не подгорела.
Доцент, разбуженный Студентом в половине девятого, в одних трусиках бодро шагнул к воде и, довольно кряхтя, взялся приседать, тягать камни, размахивать руками и ногами. Фигурка служителя науки была совсем мальчишеская, ухоженная, без явных признаков мужской нескладной угловатости.
«Мальчик-спальчик» – подумалось Студенту, который наблюдал за сценой утренней побудки, тщательно оттирая котелок от сажи.
Каша была съедена.
Доцент положительно и сдержанно оценил усилия Студента, облачился в туристический наряд и, указав длинной рукоятью геологического молотка на то место, где следовало рыть землю, удалился вверх по склону, предварительно дав указание к часу дня сделать обед и напомнил, что у него язва, он не есть того и того, и этого ……..
Студент с наслаждением растянулся на спальнике, разглядывая байкальские просторы: ряды ленивых с утра волн, далекие редкие суденышки и бескрайнее небо заселенное дымчатыми облаками. Рыть и промывать землю он не собирался, так как две недели они уже работали на этом участке и две Танечки ‒ студентки университета упорно выискивали заветный прах многие тысячи лет бегавших и плодившихся здесь мышей неведомого плейстоцена. Кости и зубы древних мышей должны были пояснить геологический возраст глин и суглинков, образующих материковую часть берега Малого моря.
Ребята студенты помогали девушкам, но каждый день те докладывали БиДэ, – пусто, ни одного стоящего зуба или даже захудалой косточки не находилось. Ситуация становилась тягостная и разрядка наступила после неуклюжей шутки Студента. Собрав как-то у дороги несколько достаточно крупных побелелых от дождей и ветров костей, Студент незамеченный врыл их в то место береговой расчистки, из которого на утро должны брать землю для поисков палеонтологических останков. Студент хотел порадовать и повеселить усердно трудящихся девчонок, но все вышло несколько иначе.
Утром, едва день разгулялся, раздался девичий переполох, и сияющие Танечки вприпрыжку примчались к БиДэ, неся как дар Богов два обломанных ребра, ‒ видимо овцы.
БиДэ, чинно сидевший у ящика-стола со своими записями, принял дары и, даже мельком не оглядев кости, молча запулил их