вопила так громко, что зверь не на шутку перепугался. Он разжал лапу, но вместо того, чтобы отпустить, усадил свою жертву на ветку на вершине одного из деревьев. Кузя-Музя перестала вопить и, чтобы не свалиться, покрепче ухватилась за ветку, которая раскачивалась из стороны в сторону при малейшем дуновении ветерка. Хотя на такой высоте даже легкий порыв ветра казался для крошечной Кузи-Музи сильнейшим ураганом. А ее похититель совершенно не обращал никакого внимания ни на ветер, ни на раскачивающиеся ветки. Спокойно, словно это была твердая почва, он перепрыгивал с ветки на ветку, пытаясь получше разглядеть невиданное ранее существо. Вокруг него раскачивались на ветках такие же звери, и с любопытством косились на Кузю-Музю, которая также не без интереса разглядывала своих похитителей. У них были длинные лапы и длинные хвосты. Их морды смахивали на человеческие лица, и если бы не густая шерсть, то можно было бы подумать, что это были человеческие детеныши. Они сидели на задних лапах, тыкали пальцами в сторону неизвестного существа и о чем-то переговаривались. Казалось, что они совершенно не собираются причинить ей никакого вреда. Кузя-Музя немножко осмелела и потихоньку стала спускаться вниз. Заметив, что их гостья собирается сбежать, звери подняли крик. Кузя-Музя поспешила вернуться на свое место.
– Что вы от меня хотите? – возмущалась маленькая путешественница.
– Ничего, – ответил похититель. Это были первые слова, которые Кузя-Музя услышала от своего мучителя.
– Ну тогда я пойду, – Кузя-Музя снова попыталась спуститься вниз, но ее стремление тут же усмирила оскаленная пасть.
– Если вы от меня ничего не хотите, – продолжала возмущаться Кузя-Музя, – то почему вы меня не отпускаете?
– Потому что ты знаешь, где мы живем.
– Ну и что из этого? – удивилась Кузя-Музя.
– Ты можешь кому-нибудь рассказать.
– Кому я могу рассказать? – недоумевала Кузя-Музя.
– Ягуару, – последовал ответ. – Или еще кому-нибудь.
– Ну, во-первых, – стала возражать Кузя-Музя, – с ягуаром я не знакома. А во-вторых, я не собираюсь никому о вас рассказывать. Ведь я совершенно не знаю, кто вы такие!
– Кто мы такие! – запищали звери и запрыгали по веткам. – Слышали? Она не знает, кто мы такие! Да нас в джунглях все знают! Кто не знает нас мартышек? Нас все знают!
Мартышки так громко кричали, что Кузя-Музя заткнула уши, чтобы не слышать их воплей. Но это ей не помогло. Мартышки продолжали вопить и перепрыгивать с ветки на ветку. Но вскоре им это надоело и они, немного угомонившись, снова принялись с любопытством рассматривать нежданную гостью. При этом они постоянно норовили ущипнуть ее и попробовать на вкус. Кузе-Музе была не в восторге от такого обращения, но она ничего не могла поделать. Она была пленницей этих ужасных и неугомонных зверей. И ей ничего не оставалось делать, как ждать, когда мартышкам надоест эта игра, и они оставят ее в покое. Кузя-Музя прекрасно понимала, что мартышки не собираются ее есть, и выжидала