линией по всей поверхности стены.
Такие повреждения можно было нанести разве что специально, используя долото или зубило, но почему-то сейчас Гортеру так не казалось.
На мгновение странное чувство пронеслось в разуме следопыта. К сожалению, оно оказалось настолько мимолётным, что тут же рассеялось, оставив после себя лишь неясное ощущение подозрительности и потери, но Гортер всё же ухватился за него, так как имел привычку доверять своим вспышкам интуиции.
«Здесь вы видите яркий пример воздействия их запрещённой магии на неживую материю, в данном случае кирпичную стену. К сожалению, те заклинания, которые они составляют и применяют, имеют очень много эффектов воздействия, в том числе и довольно необычные, но это один из самых часто встречающихся. Посмотрите внимательно, как однородно были расколоты эти кирпичи. Каждый из них получил один общий магический удар, но во всех случаях задета оказалась лишь их верхняя часть, и до конца не раскололся ни один взятый образец.
Наши исследователи полагают, что, возможно, здесь наблюдается один из видов так называемой «мелкодисперсной» магии, поэтому сейчас образцы из этой стены внимательно изучаются в наших институтах магии на присутствие в них мелких частиц первородных элементов или остатки волн светового и звукового воздействия…»
Пока маршал Себастиан продолжал так и эдак описывать магическую природу разрушений стены, в зале наблюдалось заметное недовольство. Многие наёмники, не разбиравшиеся во всех тонкостях современной магической науки, лишь недовольно бурчали и сопели, слушая его монотонные речи, и только несколько из них – те, что были магусами, имели внимательные выражения лиц и одобрительно покачивали головами, когда маршал в своём докладе переходил от одного магического сравнения к другому.
Закончив с описанием первой картины, Себастиан ненадолго замолчал, чтобы отпить немного воды из стоящего на трибуне высокого стакана, после чего сразу же достал следующее изображение и, расположив его по примеру всех предыдущих, он вновь направил палочку к своему рту, чтобы продолжить громко говорить. «Итак, перед вами вторая картина, на которой запечатлена смертоубитая жертва их зверской магии…»
Несмотря на то, что у некоторых присутствующих в зале, особенно тех, кто был одет в одежды горожан, эта картина вызвала не очень приятные ощущения, почти все наёмники отреагировали спокойно, когда в светящемся прямоугольнике над головой маршала вдруг возникло изображение почерневшего безголового тела в оборванном камзоле, лежащего в луже собственной крови.
Гортер Устен же, который сам недавно использовал загнивающую голову убитого им человека, чтобы пригрозить жадному королевскому чиновнику, и почти с самого рождения был обязан помогать своим родителям в разделке свежих животных туш, добытых на охоте, оказался с этим чувством попросту не знаком.
Следопыт