по виду амбарную книгу, ощупал металлоискателем и даже не поленился похлопать по карманам. «Был бы у него рентген – точно бы просветил», – подумалось мне. Затем цербер, подняв трубку, вызвал сопровождающего и велел проводить меня к начальнику охраны. Что и было произведено.
Но всё оказалось зря: шеф секьюрити заявил, что неуполномочен отвечать на мои вопросы. А информация о поездках генерала вообще является засекреченной. И я был выставлен вон.
До вечера было еще времени достаточно, потому решил прокатиться на метро до одного старого знакомого-фирмача, который в своё время заказал мне серию хвалебных статеек об его салонах по продаже бытовой технике. Задание было выполнено в рекордно короткие сроки. Но фирмач почему-то решил, что раз написано так быстро – значит, фуфло. И хотя материал был вполне добротный, я был вынужден переписывать его еще два раза, по сути только меняя местами слова или целые участки текста. Но тот требовал то внести это, то убрать то и в конце концов докатился до того, что сам пытался показать мне, как надо писать. Дошел до маразма, составив несколько предложений из тезисов, которые сам прежде и выкинул. Потом мы одновременно плюнули, и разошлись в разные стороны. До поры до времени. Пока я однажды не увидел в «Центр Плюс» свой, тот самый первый, «зарезанный» репортаж. Потом появился второй, третий, а затем появился я пред светлыми очами Михаила Львовича, кормильца, мать его.
Поскандалив минут сорок, сей деятель выплатил мне половину моего гонорара. И то, лишь после того, как я пообещал его ославить на всю столицу. В старом поколении еще осталось кое-какое уважение к печатному слову, и мы расстались почти друзьями. Жарких объятий, впрочем, не было.
Теперь же я шел за другой половиной зарплаты. Тем паче сто американских денег мне сейчас придутся весьма кстати.
На удивление, сегодня всё прошло гладко: Львович заверил, что давно меня ждал (а я так и поверил, скряга хренов!), предложил у него же обменять доллары на рубли, и обсчитал-таки, подлец, на курсе. Что ж, и на том спасибо.
По дороге домой я посетил несколько торговых заведений, отоварился водкой и коньяком, а также соответствующими закусками к ним. Потом – гулять так гулять – купил несколько роскошных чайных роз. Еще почему-то купил ананас. Поймал частника, и вскоре уже стоял у дверей своей квартиры. Кажется, тихо.
Осторожно, стараясь не шуметь открываю дверь и… сажусь на стульчик в прихожей. В квартире было по прежнему тихо, но всё сияло какой-то необыкновенной чистотой, непривычной для моего холостяцкого жилища. Заглянул в комнату: гостья спала. «Забавно, – подумал я. – Горничную вроде не держу…»
Выгружая покупки, окинул взглядом кухню. Узнаётся с трудом. Оценка пять.
Пока возился с закусками и резал традиционный лимон, Ольга проснулась. Кухонные часы показывали четыре пополудни. «Почти не спала. – прикинул я. – С этой уборкой, будь она неладна…»
Вслух же произнес в сторону комнаты:
– Оля, ты встала?
Как-то незаметно на «ты» перешли, я и не заметил…
– Да, –