не время, – перебил Анас и указал на ребенка. – Отметина есть?
Ханно бросил на Анаса сердитый взгляд, а потом бережно вынул руку малыша из пеленок и повернул запястьем к свету. Маленькое синее родимое пятно, как чернильный след от ручки, темнело на нежной коже.
– Да. И рассказ совпадает с рассказом матери. Это он.
Ханно кивнул на девочку в углу.
– Но мы не оставим ее здесь с этим монстром.
Анас посмотрел на лицедея.
– Я и не думал этого делать.
Али не мог прийти в себя от произошедшего.
– Ребенок… Часто такое происходит?
Анас горько вздохнул.
– Слишком часто. Среди шафитов рождаемость всегда была более высокой, чем среди чистой крови: подарок и проклятие от наших предков по человеческой линии, – он жестом обвел рассыпанные по полу сокровища. – Это доходное предприятие, ему уже не первый век. Таких детей, как этот мальчик, в Дэвабаде, наверное, тысячи. Их воспитывают как чистокровных, и они понятия не имеют о своих корнях.
– Но шафиты, их родители… почему они не могут пожаловаться королю?
– Пожаловаться королю? – повторил за ним Ханно с сардонической интонацией. – Господи, ты что, впервые в жизни вышел за ворота родительского особняка, мальчик? Шафиты не жалуются королям. Они приходят к нам – только мы можем им помочь.
Али отвел взгляд.
– Я не знал.
– Вспомни про этот день, когда в следующий раз начнешь допрашивать меня о «Танзиме», – добавил Анас таким ледяным тоном, какого Али никогда от него не слышал. – Мы делаем все, что в наших силах, чтобы защитить свой народ.
Ханно вдруг нахмурился. Он посмотрел на деньги на полу, взял поудобнее спящего ребенка и поднялся с места.
– Что-то не так. Тюран не оставил бы нас здесь и с деньгами, и с ребенком.
Он потянулся к ручке двери, которая вела в таверну, и тут же с криком отпрянул. По воздуху распространился запах обожженной плоти.
– Эта скотина наложила на дверь заклятие!
От его вскрика младенец проснулся и заплакал. Вскочив, Али присоединился к Ханно у выхода. Только бы он ошибался.
Али поднес ладонь к самой поверхности деревянной двери. Увы, Ханно был прав: дверь искрила магией. К счастью, Али обучался в Цитадели, а Дэвы всегда доставляли гвардии столько неприятностей, что снятию чар, которые они накладывали на свои дома и лавки, кадетов обучали с малолетства. Он закрыл глаза и пробормотал первое заклинание, которое пришло в голову. Дверь распахнулась.
В таверне было пусто.
Покидали ее в спешке. Повсюду стояли недопитые кубки, от забытых трубок шел дым, шахматные фигуры рассыпались по столу, за которым играли женщины. Но Тюран не забыл притушить лампы, и таверна была погружена во тьму. Только луна светила сквозь потрепанные занавески.
У Али за спиной выругался Ханно, а Анас стал нашептывать защитную молитву. Али потянулся за припрятанным зульфикаром – медная сабля с раздвоенным острием всегда была при нем, – но остановился. Легендарное оружие Гезири в руке молодого Аяанле