Тем более если проинформируете полицию или диспетчерскую службу на земле. У меня везде есть глаза и уши. Как только я замечу малейший признак того, что вы подключили службы – например, командир самолета изменит курс полета или передаст радиограмму или полиция начнет задавать вопросы, – ваша дочь и младенец умрут мучительной смертью.
Последовал щелчок, как будто неизвестный положил трубку, и сразу после этого Матс услышал сигнал входящего сообщения.
Неле… страдания? Мучительная смерть?
Он действительно только что вел этот разговор? Это были слова незнакомца со всемирно известным голосом?
– Алло? Вы еще там?
Матсу стоило огромного труда и почти болезненного напряжения чуть-чуть вытащить телефон из кармана. Лишь настолько, чтобы убедиться, что связь действительно прервалась. Выскочившее на дисплее окошко указывало на новое входящее MMS.
Это шутка, – попытался убедить себя Матс.
Никто не знал, что он полетел в Берлин. Даже Нильс, его старший брат, который вместе со своей испанской женой переехал в Аргентину лет десять назад и у которого он жил первое время после трагедии с Катариной.
До последнего момента Матс не был уверен, хватит ли у него смелости и сил взойти на борт этого самолета. Тогда кто мог звонить ему, если не…
Неле!
Одна чудовищная мысль сменилась другой.
Его дочь решила отомстить ему таким способом? Этим диким звонком она хотела вогнать его в смертельный ужас, в качестве наказания за то, что он бросил семью в самый тяжелый момент?
Руки Матса так сильно тряслись, что он едва сумел разблокировать дисплей. Наконец справившись, он чуть было не закричал. Но змея страха сдавила ему горло, как только он увидел фотографию.
Неле.
С огромным животом.
С искаженным от боли лицом.
С грязным кляпом во рту.
Прикованная.
К больничной койке.
Пожалуйста, не надо. – Матс мысленно обратился к Богу, в которого перестал верить после первой безуспешной химиотерапии Катарины. Он искал признаки того, что фотография постановочная. Обработана в фотошопе или намеренно инсценирована, но он знал взгляд Неле. Слегка косящие зрачки, тончайшие красные сосуды, проступающие на белках; как выражение величайшего отчаяния, какое он редко видел у нее. А если видел, то в моменты сильнейшей душевной боли. Например, от несчастной любви или когда ее лучший детсадовский друг погиб в автомобильной катастрофе. Матс знал, что мучения на этой фотографии настоящие. И Неле действительно грозит смертельная опасность.
Поэтому он поверил шантажисту, который прислал еще эсэмэску без номера отправителя, с напоминанием:
«Еще две минуты. Или ваша дочь умрет».
Глава 8
Матс больше качался, чем шел.
По дороге к туалетам ему с трудом удавалось сохранять равновесие. При этом – с тех пор как погасло табло «Пристегните ремни» – самолет скользил по ночному небу, словно по рельсам. Матс прошел мимо семьи