Анатолий Музис

Когда реки потекут вспять


Скачать книгу

не баловал, допустим. А хлебушком помогал?

      – Кто сейчас упомнит? – уклончиво ответил Худолеев.

      – А все-таки, за что? Хозяйство, говоришь, крепкое! А что значит – крепкое?

      – Крепкое значит крепкое! В долг не просили.

      – Понятно. А работал кто?

      – Отец работал. Трое братьев нас…

      – А батраки?

      – Так то в страду, когда самим не управиться.

      – Вот видишь? И батраки! Время-то новое пришло, строй другой, а вы по-старому норовили жить.

      – Так в Сибирь-то за что?

      – Не я судил, не знаю. Только сам скажи: реквизировали у вас хозяйство, согласились вы?

      Худолеев молчал.

      – Не согласились! А тут, и двенадцати лет не прошло, война! Немец нагрянул. Вы на чьей стороне были бы?

      – Так что же мы, своему народу супостаты?

      – Вот это ты правильно говоришь… Здесь!.. Сейчас!.. А тогда иные и по-другому рассудили.

      – Я за других не ответчик.

      – Точно! Поэтому мы с тобой и сидим сейчас рядом, и курим. А «иные» в другом месте.

      Вода в ведерке вскипела и побежала через край.

      – Студент!

      – А! – встрепенулся Иван. Слушая внешне миролюбивый разговор Михеича с Яковом Родионовичем, он отвлекся, вспомнил отца.

      Взяли отца в 49-м, а вернулся он в 55-м, год назад, по реабилитации. Вернулся назад, но каким-то другим, постаревшим, тихим, молчаливым. Иван сразу поинтересовался:

      – Как там?

      – Дома лучше.

      Только и сказал, а посмотрел грустно. Больше к этому разговору не возвращались. Но Иван вспомнил, как вернулся отец. Не по бесплатному «литеру», на скудные рубли купил билет в купейный вагон. Ехал «как все». А костюмчик затасканный, воротник на рубашке истертый… Встречали его на вокзале всей семьей. Плакали, целовались, смеялись. Отец держался достойно. Только губы дрогнули, когда увидел всех со ступенек вагона.

      – Я же говорил: по ошибке! – сказал он. – Забудем.

      Встречали всей семьей…

      Но нет, не забыли эти годы ни мать, ни Иван. И сам отец не забыл. Не говорил только о том времени.

      А сейчас Худолеев как бы воскрешал прошлое. И в этом прошлом личные судьбы отца и Михеича стояли рядом.

      «Рядом? – Иван был удивлен своим открытием. – Не может быть!»

      Он настолько углубился в воспоминания, что не сразу мог сообразить, что хочет от него Худолеев.

      – Ты солил? – спрашивает его Михеич.

      – Солил.

      – Жаль.

      – А что?

      – Самое вкусное выбегает.

      – Ну, Михеич! Я подумал, ты медведя увидел. С тобой не соскучишься!

      Он снял ведро с огня и разложил картошку по мискам.

      – Не рано? – спросил Анин.

      – Горячо – сыро не бывает! – ответил Худолеев.

      Поев, Анин первым обтирает свою миску и поднимается. Спать!

      Но отвлечься от своих мыслей Иван не смог. Он спросил тихо, еще не убежденный, что надо вступать в разговор с уверенным в своей правоте