в Петербурге века пятнадцатого – шестнадцатого. Там бы не было этой свиньи Олега. Общество уничтожило бы эту грязь, на корню. Мы подъехали к огромному бежевому зданию. Оно напомнило мне больше торговый центр, нежели больницу. Четвёртый этаж был полностью застеклён, и я видела, как там шныряют люди. Женщины в белых и розовых халатах, вот прошёл мужчина в голубой шапочке и костюме такого же цвета. Наверное главврач. Может это доктор Гжегож? Потом я увидела, как хрупкая девушка тащила коляску. На коляске сидел человек, но я не поняла, мужчина или женщина. Этот человек был абсолютно неподвижным. Вдруг он дёрнулся и замахал руками. Меня это испугало, да так, что я невольно отшатнулась. Девушка остановилась. К ним подошёл какой-то мужчина в длинном сером свитере и черных брюках. Из кармана он вытащил очки. Наклонился перед человеком на коляске, что-то сказал ему и похлопал по спине. Мужчина пошёл дальше, а человек на коляске пытался оглянуться и помахать уходившему. Но не мог, что-то сковывало его движения. Наверное, это посетитель. Пришёл проведать родственника, которого выбросил сюда, как на помойку. Конечно, кому хочется ухаживать за больным. Почему люди не осознают ценность семьи и родных? Если папу можно было бы вернуть… Я бы делала всё. Сутками вертелась подле него. Готовила бы ему, мыла бы его. Меняла белье. Только бы он был рядом. Интересно, если бы он был жив, позволил бы он отвезти меня в это место…Не думаю. Он слишком любил меня, и не подписал бы мне смертный приговор.
– Ева? Ты что там рассматриваешь? Идём, нас ждут к девяти.
Мама пошла вперёд, толкая мой чемодан с вещами. Она положила туда каких-то вещей от себя, не спросив, нужно ли мне это. Но ничего, я привыкла что она указывает мне. Мы прошли внутрь. Ничего не напоминало больницу, кроме женщин и мужчин в сугубо рабочей одежде. Девушка в регистратуре была очень приветлива.
– Девушка, мы к доктору Гжегожу. У нас приём на 9 часов.
– Пройдите по лестнице на второй этаж. Его кабинет прямо по коридору. Не могли бы вы мне сказать свои данные, я внесу вас в список пациентов.
Пока мама информировала девушку за окошком, я подошла к лестнице на второй этаж. Вдруг кровь ударила мне в голову и глухо застучала в висках. Страх? Да, мне стало страшно. Что ждёт меня? А вдруг и меня обколют чем-то, как того на коляске, и я истерично буду пытаться помахать маме, когда она придёт навестить меня…Если придет.
– Идём Ева.
Мама взяла меня за руку, и мы пошли наверх. Миновав лестницу из серо-зелёного камня, я увидела впереди дверь. «Доктор Гжегож Робертович Левановски». Дверь была широкой и высокой, не стандартного размера. Она блестела золотом, а на ручке висела милая записка. «Вход без улыбки воспрещён». Я улыбнулась. Мы постучались, нам ответила женщина.
– Проходите, доктор сейчас подойдёт. Кто из вас на приём?
Мама указала на меня
– Вы прошли запись в регистратуре? Хорошо. Тогда проходите в кабинет, располагайтесь. Я принесу вам чай.
–Можно зелёный?
Неожиданно спросила я, а женщина мне улыбчиво кивнула. Здесь так мило, что я почувствовала,