части экипажей ремонтировавшихся броненосцев и крейсеров, ходивших в море на борту «Богатыря». Такая ротация сигнальных, минных и артиллерийских команд, на единственном тренирующемся крейсере и двух дежурных кораблях, позволила поддерживать высокую боеготовность экипажей. Комендоры с «Николая» тренировались на «Наварине» и «Ушакове», имевших такую же артиллерию среднего калибра.
Для учебных целей, подальше от города и лишних глаз, был организован еще один артиллерийский полигон на мысе Ахлестышева, где был сооружен макет береговой батареи с орудиями из сосновых бревен и их прислугой из соломенных чучел, одетых в списанные армейские мундиры. Стрельбы по буксируемым щитам сменялись учебными атаками береговых батарей с отработкой ведения огня новыми шрапнельными 75-мм снарядами. Боеприпасов не жалели, людей и пушек тоже.
Новые шрапнельные снаряды оказались чрезвычайно эффективными против открытых артиллерийских позиций. Уже при первых опытах выяснилось, что даже на максимальной дальности в 6,4 километра, которую обеспечивала 22-секундная трубка, при ведении огня в сравнительно безопасных условиях, позиции противника возможно, буквально засыпать шрапнельными пулями пятилинейного калибра.
Первые практические стрельбы шрапнелью состоялись 27 мая. «Богатырь», после двух пристрелочных галсов, уточнил дистанцию, используя свой главный калибр. После чего поставил «вражескую батарею» себе на траверз и открыл огонь из трехдюймовок с максимальной скорострельностью.
При этом крейсер держал высокую скорость хода, что в теории позволяло уклониться от ответного огня резким маневрированием. На скорости в 20 узлов, его хорошо натренированные расчеты достигли боевой скорострельности в 10 выстрелов в минуту на каждый трехдюймовый ствол, обеспечивая постоянное уверенное поражение мишени.
Проведенные перед стрельбами расчеты показывали, что при таком положении цели относительно крейсера дистанция до нее изменялась всего на 40 метров в минуту, что в течение трех минут не выходило за пределы эллипса рассеивания 75-мм Канэ размером примерно 105 на 120 метров на такой дальности. К тому же эти границы дополнительно расширялись рассеиванием самой шрапнели.
Все это позволяло, теоретически, не менять прицела орудий и установки трубки на снарядах, приготовленных заранее, еще при пристрелочных галсах, в течение двух-трех минут, стреляя с максимальной частотой. Благодаря чему на «вражеские позиции» с одного только бронепалубного крейсера обрушивалось по 60 шрапнельных снарядов в минуту, каждый из которых высыпал на головы орудийных расчетов по 184 пули диаметром в 12,7 мм. Все вместе это давало более 11 000 пуль в минуту. То есть снова теоретически приравнивалось к огню 18 пулеметов по одной батарее, причем сверху, откуда ее не могли защитить никакие брустверы. Но до первой стрельбы это все оставалось лишь невероятно привлекательной теорией.
После пятнадцати минут обстрела огонь