впечатления.
Несколькими мгновениями раньше Гонко почти рвался в драку, но, похоже, разгромная критика их выступления сильно его уязвила.
– Свали к хренам! – прорычал он, держа нож в дрожавшей от ярости руке.
– О, туше! – воскликнул стоявший ближе к ним акробат. – Конечно, к херам и свалим! Вот почему я вызываю тебя на словесную баталию, Гонко. Ты такой утонченный, это что-то! Таких, как ты, больше не встретишь.
Быстрый, как змея, Гонко бросился на говорившего акробата, но тот увернулся от него в изящном пируэте. Джейми вздрогнул, уверенный в том, что сейчас начнется драка. Но нет – Гонко отступил, снова поигрывая ножом, а акробаты, похоже, решили, что инцидент исчерпан. Они удалились, презрительно улыбаясь, отпуская вслед клоунам новые оскорбления.
– Пидоры! – рявкнул на них Гонко.
Акробаты остановились и обернулись.
– Как он нас назвал?
– Пидорами, вот как!
– Опять туше. Знаешь поговорку: мужчина, который пользует мужчин, – мужчина вдвойне?
– Вот это я как раз собирался ему сказать.
– По крайней мере, мы знаем, кто сверху.
Они рассмеялись и неспешно скрылись из виду. Дупи повернулся к Гонко и заявил:
– Не нравятся мне эти парни, Гонко. Не нравятся!
– Может, тогда ты сможешь убедить своего братца, чтобы он не срывал нам представление, – ответил Гонко. – Вот тогда, Дупс, у нас будет полный шатер смеха, а у них против нас – ничего. Понятно? Это тебе не такая уж сложная наука.
Гонко сунул нож обратно в карман.
– И, – добавил он, – к твоему сведению, если бы я хотел подрезать этого ублюдка, то обязательно бы подрезал. Но из-за того, как вы, говнюки ленивые, сегодня работали на арене, я бы никак на вас не положился, дойди дело до драки.
Он провел их в шатер. Гоши протопал прямиком сквозь холщовый полог в другом конце комнаты, ведущий в какие-то скрытые местечки. Остальные клоуны повалились на диваны, придвинутые к стенам. Джейми таращился на освещенный фонарем беспорядок, похожий на игровую комнату для великовозрастных детишек. Везде валялись коробки с реквизитом, клоунские штаны и кучи безделушек. Он узнал рыцарские доспехи с похабными рисунками цветными карандашами. У противоположной стены стояли статуи богов племен Амазонки, прислоненные друг к дружке в похотливых позах. В рот одной из них кто-то вставил резинового цыпленка.
Его взгляд упал на мешок для трупа, в котором он проснулся утром.
– И как тебе это понравилось, Джей-Джей? – спросил Гонко, хлопнув его по спине. – Удобно там? Ха-ха! Проснись и пой, мой дорогой! Итак, Джей-Джей, это наше личное пространство. Сюда никто не заходит без нашего согласия. А если и зайдет, мы можем сделать с ним что захотим, даже если цирку наутро срочно придется искать замену. Сечешь? Лучше помнить, что это относится ко всем остальным тоже, так что ходи осторожно. Цыгане приносят нам жратву в девять, в час и в шесть. Размякшие хот-доги или лапшу, у которой вкус как у соленого пластика. Когда это надоедает, есть