Роб и приехал. Они просят детей рассказать, как и когда умерли родители и что после этого происходило. Это, без сомнения, необходимо, но и создает напряженную обстановку. Возможно, Роб и его окружение привыкли к недостатку такта и неуместным вопросам, присущим индустрии развлечений, но сложно было представить, что в мире благотворительности и гуманитарной помощи происходит то же самое. Но вот иногда противоречия себя проявляют слишком уж ярко и откровенно. И уже несколько минут спустя Роба снимают на могилах родителей – несколько минут ходьбы, простые могилки, ничем не украшенные. На камеру Роб рассказывает о беде семьи Зонди и о том, как ЮНИСЕФ помог сиротам. К этому моменту вокруг нас уже собралась внушительная толпа, по большей части состоящая из местных детей, с которыми Роб поиграл в футбол и которых эти неожиданные гастроли обрадовали неимоверно. Но их прекрасное настроение – это совсем не то, что сейчас требуется.
«Ребят, извиняюсь, – говорит оператор, – но у меня смех ваш пишется».
Роба передернуло: «Да уж, вы, пожалуйста, горюйте».
Вернувшись в дом, Роб присаживается с четырьмя детьми. Млунгиси водит пальцем по татуировкам Робби – они его явно привлекают. Его палец останавливается на одном портрете.
«Это мой дедушка», – объясняет Робби.
«Любишь его?»
«А как же. Очень!»
Он показывает на картинку на левом плече: «А это вот из Новой Зеландии, тут молитва маори написана, она меня и семью мою защищает». Он рассказывает Млунгиси про другие – стаффордский узел на тыльной стороне правой руки («мой родной город»), чуть ниже левого уха буква «B» («в честь бабушки моей, Бетти»). Потом на предплечье, крупными заглавными буквами: «Мама моя татуировки ненавидит, а тут написано “мама, я люблю тебя”, – и эту она не ненавидит». Потом он заворачивает рукав футболки, чтобы еще одну показать. «Лев!» – восклицает Млунгиси, хватая его за правую руку.
Дети интересуются, заплатил ли он деньги за эти татуировки.
«Да, – отвечает он. – И довольно дорого, но ведь они на всю жизнь. Трудно объяснить, но мне они как латы. Защита моя». Он снова показывает пальцем на татушки: «Моя религия, моя семья, мой город, мама моя… это все меня защищает».
Они прощаются (ненадолго – дети приглашены на вечерний концерт), Роб говорит Мбонисени, что ему нравится, как тот носит кепку – под лихим углом. И тут же беспокоится: правильно ли его поймут?
«Как будет “лихой” на зулусском языке?» – интересуется он.
Перед первым концертом тура он снова встречается с детьми из семьи Зонди и показывает им закулисье.
Он старается сказать что-то о концерте. «Мне очень страшно! Честно, богом клянусь! Я же такой маленький, а их там так много!»
Он старается произносить это смешно и мило, и я уверен – они ни на секунду не думают, что он это все всерьез. Потом они идут поесть – их встречает целый специальный шоколадный фонтан – и Роб уходит в гримерку группы. Там он пытается поговорить о