Адвокаты не попадают в рай. Ева Львова

команда не примет вас в свои ряды? – допытывался у Лациса щеголеватый ведущий в бордовом пиджаке с яркими золотыми пуговицами по моде того времени. – Может, возглавите одно из неонацистских движений? Эти парни молятся на вас, господин Лацис.

      – С недавних пор я недолюбливаю коллективы, поэтому ни к каким движениям примыкать не стану. Лучше пойду в ассенизаторы, – холодно обронил хоккеист, и в глазах его сверкнуло бешенство.

      – Что вы имеете в виду? – заулыбался ведущий.

      – Буду очищать Москву от человеческого мусора. Уничтожать инвалидов, калек и моральных уродов типа вас.

      В голосе хоккеиста зазвучали стальные нотки, а лицо перекосилось от ярости.

      – Или вы, Ильдар, думаете, что никто не знает о вашей сексуальной ориентации? – обратился он к ведущему.

      – А при чём здесь это? – насторожился Ильдар, пытаясь спрятать охвативший его страх за маской деланого безразличия.

      – При том, что раз уж больным и инвалидам нет места среди людей, то выродкам вроде наркоманов и гомосексуалистов и подавно делать нечего. Так что готовьтесь, извращенцы, я выхожу на тропу войны!

      Высказавшись таким образом, Лацис поднялся и, явно нарочно задев плечом ведущего, вышел из студии.

      Именно телеведущий и стал первой жертвой инсулинового убийцы. Тело его обнаружили через неделю после скандального эфира в тихом сквере на лавочке. Мужчина сидел, свесив голову на грудь, и редкие прохожие думали, что вызывающе одетый щёголь в длинном кашемировом пальто принял лишнего и просто спит. Причину смерти установить не удалось. И только позже судмедэксперты обнаружили следы от уколов на телах других жертв. Ими оказались помощник депутата, замеченный в педофилии, алкоголик, не дававший житья соседям, а также ветреная девица из хорошей семьи, промышлявшая интимными связями с иностранцами.