тоже передали свою добычу.
Через несколько минут перед моим шатром жарко пылало сразу три костра, куропатки, ощипанные и освежеванные, поворачивались на вертеле, ловко насаженные на острие одна за другой, с расправленными на поперечных перекладинах крыльями. Слуга глядел зорко, поливая вином и изредка сдабривая маслом.
Вернулся гонец в город, привез вино и еще что-то, Росинант сразу же потащил к нам, а несколько кувшинов поставил в снег. Охрана облизывалась, но уж кому-кому, а им я ничего давать не собирался. Трусы они. Вот когда начнут свои обязанности выполнять, так и можно будет уже подкармливать, а пока что пусть сами ищут…
Уже нашли. Головки сыра, какие-то связки солений-варений из крестьянских домов здорово разнообразили солдатский обед. Да и слугам тоже перепало кое-чего.
Теперь понимаю, почему так все любят охоту.
Кроме крестьян, конечно. В их загоне уже кого-то пороли, свистели розги и слышались вскрики.
Барон Нават оказался очень компанейским парнем. Ну, само собой, любой хороший дипломат должен быть «от Ильича до Ильича без инфаркта до паралича»[13]. Хотя это больше подошло бы его дяде, графу Лиордану.
Успел побеседовать со мной о мечниках, рассказал про редкую имперскую школу, которая практикует бой сразу двумя клинками, но короткими. Поговорил с Виктором о разных видах клинков, быстро признав его клинок лучшим, что можно было купить за деньги, сходил поглядеть на лошадь, восхитился. Пообщался с Волином о делах и проблемах в большом поместье. Обсудил со Жданом достоинства и недостатки трактиров в Рыночном квартале, посетовал, что в последнее время туда в одиночку ходить слишком опасно, а «Похотливый овцебык» стал слишком дорогим для честного имперца…
Короче, в душу влез.
У меня даже зависть колыхнулась. Ну вот, какой-то имперец, впервые нас видящий, уже для всех свой парень, а я тут уже с полгода, а так и не научился с людьми быстро сходиться. Надо присмотреться к этому имперскому барону.
– Сегодня уже вряд ли пойдем. – Поглядел на небо барон Нават. Собирались тучи, подул легкий холодный ветер. Крестьяне в загоне заволновались, им туда бросили хвороста и горящие факелы, чтобы не замерзли.
– Стоило так… – поморщился Ждан. – Заплатили бы по медяку, и…
– Да хватит уже, тошно глядеть, – сказал Волин. – Тоже мне, гвардия, с холопками справилась.
В загоне для крестьян что-то происходило, и вдруг оттуда раздался такой пронзительный вопль, что я невольно вздрогнул.
– Эт-то еще что… – поднялся Виктор. Потом опомнился, опустился на скатанный плащ. – Ваше высочество, пойдемте в шатер, нечего на ветру сидеть нам, там теплее…
Ждан и Волин переглянулись, встали, зашли внутрь, подавая пример.
– Пошли, – согласился я. Подумал минуту, но потом понял, что в любом случае дурачка из себя строить поздно. Барон Нават, если он не полный идиот, сразу догадается, что я из себя клоуна корчу. И задумается, зачем мне это надо. Потому лучше уж быть самим