на их исконной территории – лесистой уссурийской долине, что на северо-востоке Маньчжурии, изобразил их вождя полулежавшим на сиденье из тигровых шкур и наблюдающим за движениями танцовщиц. Суны, так и не примирившиеся с утратой северных провинций, проводили традиционную политику натравливания одних варваров на других. Они настроили чжурчжэней против киданей, но результат многократно превзошел самые смелые мечты династии. Кидани были разбиты, их последний правитель попал в плен. Маньчжурия и Жэхэ стали центром нового варварского государства, которое чжурчжэни назвали Цзинь – Золотое царство и которое со временем приобрело фасад Китая. Говорят, что вождь чжурчжэней сказал о Ляо: «Железо ржавеет, а золото всегда сохраняет свою чистоту». Суны, рассчитывавшие овладеть всем Китаем, заменили одного врага на другого, еще худшего. Пришельцы быстро рассорились со своими прежними союзниками. Более агрессивные, чем их предшественники, они двинулись на юг к Желтой реке и Янцзы. Кайфын пал в 1126 году. Император Сун и его наследник были взяты в плен и уведены в Маньчжурию. Новый император не смог удержать Нанкин, Ханчжоу и Нинбо – все они были утрачены к ИЗО году. Но продвижению кавалерии захватчиков сильно мешала сложная сеть каналов и рек в густонаселенном районе эстуария Янцзы, и потому она в конце концов отступила. Суны вернули Ханчжоу, который с тех пор стал их столицей, и начали контрнаступление, в результате которого вновь обрели большие участки территории между двумя великими реками. Мирный договор, подписанный в 1138 году, передавал Цзинь провинции Хэбэй, Шаньдун, Шаньси, Шэньси и Хэнань. Таким образом, Суны не только не смогли вернуть Пекин и север, которые оставались в руках варваров еще два тысячелетия, но даже были вынуждены сдать Цзинь больше китайских территорий, чем кидани контролировали, будучи в зените славы. Китай оказался разделенным на три государства: Сун – на юге, Цзинь на севере и Си Ся на северо-востоке, и все они в конце концов были сметены монгольской лавиной.
Кидани и Цзинь успешно прорвались через барьер китайской цивилизации. Западные тюрки в то же самое время преодолели барьеры арабо-персидской цивилизации в Трансоксиане. Восточные подходы к халифату охранялись сначала арабами, потом персами, которые испытали подъем при Саманидах, правивших в Бухаре с 875 до 999 года. Их власть распространилась на обширные территории от южных берегов Персии до Кашгара. Истово верующие Саманиды всеми силами старались обратить в свою веру кочевников за рекой Оксус. В 960 году сельджукский клан огузов (токуз-огуз – конфедерация из девяти кланов, живших между Аральским и Каспийским морями), раскинувший свои шатры возле Дженда, на Яксарте, принял ислам. Процесс был столь же быстрым, как обращение франков в христианство при Хлодвиге пятью веками ранее. Заметим, что Дженд, изначальный центр власти сельджуков, описывается географами XI и XII веков как один из величайших мусульманских центров Туркестана, а Аральское море называется ими морем Дженда.
Не веря