дальнейшей жизнью.
Теперь, пользуясь случаем и тем, что понравилась и расположила ее к себе, мне надо было сбить ее с этого следа, запутать, но так, чтобы она ничего не заподозрила.
Поэтому тут же рассказываю ей о банщице, моей подруге бабе Вале. Да еще несколько раз, как она о нас с мамкой отзывалась, как называла всех и даже осмелилась, и матюгом, слово в слово, как баба Валя говорила.
Вижу, что ей все, что говорю, очень нравится, и она даже переспрашивает:
– И что? Она так всех? Так, и называет…. И что, так вас с мамочкой вашей и перед всеми, так им всем и говорит, что вы ….
Ой! Умора, ей-богу! Хоть и грешно подумать, но как же она права!
Вот я, интеллигентная дама, а должна сказать тебе, что русским простым языком можно так сказать, что в самую серединку попасть. Вот бы мне у той банщицы побывать и попариться?
– А давайте к ней съездим! – предлагаю счастливо, потому что вижу, как мой рассказ отпускает напряжение и все подозрения в нашем непростом разговоре.
– Ну что ты, милочка? Ну, куда там? Лучше ты ее к нам попроси, и я для нее в нашем доме такую парную устрою!
– А что, у вас есть и парная?
– А как же? Знаешь, что милочка, я так думаю, нам надо вместе сходить и попариться! Ты как, согласна?
– Согласна, только у меня…
– Не волнуйся, я все устрою и веники березовые, и пар, все как у этой твоей банщицы, да, кстати, а как ее бабы между собой прозвали…
Потом она оживилась и снова, как и раньше ко мне.
Я поняла, что я самым чудесным образом, интуитивно, умело сама нашла дорогу к ней, и выхожу из нашего разговора, словно с минного поля.
– Ты не будешь возражать, если я к нам на парок еще пару своих знакомых девочек приглашу?
– Ну что Вы? Пожалуйста! А когда мы будем?
– Вечером, я думаю. Да, кстати, насчет Кирюхиной?
– Антонина Ивановна! Ну, давайте же закончим на сегодня! А Вы говорили, что она должна была приехать? Не получилось у нее что – ли?
– Не знаю? Все выяснится, я думаю и очень скоро.
И на меня так внимательно посмотрела.
А потом, расставаясь, когда я уже хотела просто выскользнуть от нее и перевести дух, она сама встала, обняла и прижала мою голову к своей груди.
– Не обижайся, моя девочка. Ты умница, и я в этом еще раз убедилась! Иди и отдыхай, не держи на меня зла, и не подумай, чего плохого, просто мне надо было, понимаешь, еще раз убедиться, что ты настолько хорошая и невинная…
Оторвала внезапно, двумя пальцами требовательно и жестко приподняла мой подбородок и смотря прямо в глаза.
– Ты ведь девочка? Невинная и хорошая?
Это самый трудный момент в разговоре, но я, окрыленная своей временной удачей и победой в беседе, себе сама тут же установку такую поставила, что я невинная… И зашептала, пока она мне в глаза смотрела.
– Невинная я, невинная девочка, я еще девочка, девочка я, правда, правда, сущая правда, перед Богом клянусь…
А потом,