а Владимир не понимал, хочет ли он после произошедшего хоть каких-то отношений. Катерина ничего ему так и не объяснила. Катерина вообще никому ничего не сказала, она чувствовала стыд, как будто это она сотворила что-то недостойное. И стараясь побыстрей стереть воспоминания о случившемся, она с утроенной силой занялась игрой на фортепиано.
Ну что вы, не стоило
Учебный год подходил к концу. И мама Катерины, как и всегда к праздникам и перед летними каникулами, поехала к преподавательнице музыки отблагодарить ее за занятия дефицитным набором. Набор состоял из флакона французских духов, коробки шоколадных конфет, баночки с красной икрой и бутылки «Советского шампанского». А под приятный повод обсудить летние занятия и перспективы будущего поступления.
Преподавательница встретила ее очень доброжелательно, пригласила пройти и присесть, предложила воды. Мама перегнулась через стол и поставила сумку с благодарностью между столом и окном так, чтобы ее было не видно от входа.
– Вероника Петровна, это наша скромная благодарность за ваш нелегкий труд. Вы столько для нас делаете, – сопроводила мама стандартной речью передачу сумки.
Вероника Петровна, скромно опустила глаза, как и всегда, произнесла:
– Ну что вы, что вы, не стоило, это моя работа.
– Каждый труд должен быть достойно оплачен, – сказала мама, соблюдая ритуал, и продолжила: – Вероника Петровна, ну что, как мы с Катериной моей поступим, как она заканчивает? Вы ею довольны? Как вы летом – сможете с ней позаниматься? Последний год остался?
– Катерина прекрасная ученица, показывает постоянный рост, и, конечно, мы ждем ее в нашем институте, – обнадежила маму учительница и, немного понизив голос, добавила: – За дирижерский пять, за исполнительский восемь.
Мама недоуменно смотрела на преподавательницу, она правильно расслышала? Вероника Петровна продолжила:
– Желательно бы еще рекомендациями пары преподавателей заручиться и институту чем-то помочь, но это не так важно, если я порекомендую, то, конечно, возьмут, но я же не одна буду решать…
– Восемь чего? – чувствуя себя крайне глупо, уточнила мама. Вероника Петровна нарисовала на листе бумаги цифру восемь с тремя нулями и значок американского доллара. Потом разорвала лист на мелкие кусочки и положила их в карман.
Для Катиной мамы сумма была космическая. Взять такие деньги, конечно, было негде. Квадратный метр в новых домах в их районе стоил тогда триста долларов, получалась почти цена однокомнатной квартиры. Мама еле сдержалась.
– Хорошо, – спокойно произнесла она, – скажу вам честно, для нас это огромные деньги.
Вероника Петровна пожала плечами и понимающе развела руками, мол, что делать, не мы такие, а жизнь такая. Мама понимала, что юлить нет смысла, и задала преподавательнице прямой вопрос:
– Вероника Петровна, а без этого у Катерины есть хоть какой-то шанс на поступление?
– Ну, шанс есть всегда, – затянула учительница, нетерпеливо