видимости, железное. Это оказалось бортом судна, на котором матросики растрелилвали пленных. Осторожно высунул голову на поверхность и осмотрелся. Затем несколько раз глубоко вдохнув, есаул вновь нырнул под воду и поплыл по направлению к причалу. Понимая, что на берегу тьма-тьмущая матросов, которые с превеликим удовольствием сразу же его пристрелят, вылезать на сушу офицер не стал. Сколько времени он провел в ледяной воде, Константин Евгеньевич не помнил. И как очутился в шаланде, под тулупом, тоже. В себя он пришел от сильных ударов по щекам шершавой ладонью.
– Глядь-ко, дед Панас, живой кажись! – прозвучало у есаула над ухом. Отогнув тулуп и приподняв голову, Константин Евгеньевич увидел мужика с седой бородой.
– Ну, шо, будем жить, али нет? – спросил тот.
– Даст Бог, будем, – ответил есаул.
– Ну, вот и ладно, – седобородый закурил трубку и, откинувшись назад, привалился к скамье.
– Диду! – обратился к нему паренек лет пятнадцати, шо теперь с ним делать будемо?
– Идти есть куда? – поинтересовался тот, кого звали дедом Панасом.
– Да, – ответил их чудом спасенный собеседник.
– В Севастополь.
– Не близко… – дед Панас выбил трубку и медленно произнес:" Иди Михайло, взгляни, нет ли матросиков поблизости.» Услышав эти слова, есаул протянул руку к поясу. Туда, где у него должен был быть наган. Но револьвера там не было!
– Шо, шпалер потерял? – усмехнулся дед Панас. Не треба он тебе сейчас! Да ты не бойся, мы тебя не выдадим, – продолжал бородатый. Как стемнеет, так на хату отведем. Там и отсидишься, а потом – иди себе с Богом!
Как про себя заключил офицер, дед Панас и его внук Мишка были контрабандистами. Поэтому ни со старой, ни с новой властью общаться им было не с руки.
– Как я к вам то попал? – спросил их Константин Евгеньевич. Выплыл, что ли?
– Ха! Выплыл он! – засмеялся Мишка. Когда мы в своей шаланде с дедом сидели, глядим, кто-то о борт башкой бьется! Оказалось, ты самый и был.
– От берега далеко меня выловили? – поинтересовался офицер.
– Ой, далеко! – уже откровенно заржал Мишка. Шагах в пяти!
– Аккурат возле причала ты нам в борт и начал долбиться! – пояснил бородатый.
– Так, вы, что, не в море были? – удивился Константин Евгеньевич.
– Нет, – замотал головой дед Панас. Мы, как возле причала пришвартовались, так там и стояли. Это тебя к нам прибило.
– Значит, правильно плыл, – сам себе сказал есаул и тихо спросил: «Больше никого не видели?»
– Зачем, не видели? С десяток мертвяков мимо пронесло, – ответил дед Панас. Мы то сразу поняли, что ты из этих.
– Не из каких я, не из этих! – возмущенно ответил офицер.
– Ну, тогда, значит, из тех, – примирительно махнув рукой, заключил дед Панас. И повернулся к Михайле:" Чисто ли на причале?»
– Никого уже там нет, –