с внезапной покорностью согласился Уильям, и отправился на кровать, по-прежнему уцепившись за жену. – Но когда приедет Джон, не забудь меня разбудить. Достань новый сюртук и положи рядом, чтобы долго не собираться.
– Хорошо, – эхом отозвалась Элизабет и помогла снять теплый пуховый жилет, связанный ее собственными руками лет двадцать назад.
Тончайший узор то и дело перетирался от времени и постоянной носки, и приходилось подштопывать и перевязывать.
Услышав наконец мирное сопение, она на цыпочках вышла.
Вернувшись в комнату, вместо того, чтобы убрать шкатулочку, миссис Беркли подошла к окну, обеими руками стянула на груди ветхую шаль и уставилась в темное окно, наполовину занесенное снегом.
Долго так стояла Элизабет, неизвестно о чем думая, неизвестно что высматривая. Но в тот момент, когда она, тяжело вздохнув, собиралась отправиться в спальню, вдали раздался тихий мягкий стук.
2
Стучал молоток, обернутый в толстую ткань.
Молоток стучал в дверь маленького домика, в котором никто не жил, кроме супругов Беркли и которые давно никого на свете не интересовали. Даже молочник и булочник не снисходили до доставки товара на дом: ведь платить им за это не могли, а кредит неплатежеспособным лицам не выдается.
А вдруг это пришли дети из приюта? Когда миссис Беркли относила туда последнюю партию белья, то слышала разговоры о том, что маленькие певцы отправятся поздравлять жителей с праздником… Но воспитанникам давным-давно строго-настрого было запрещено приходить в дом супругов Беркли – Уильям при звуке детских голосов приходил в ужасное волнение и был уверен, что это вернулся Джон…
А, может быть, склочная приютская кастелянша осталась недовольна глажкой или вздумала принести новую партию? Ей так трудно угодить… Но нет, она не снизойдет до того, чтобы лично явиться к старой гладильщице, да еще в праздник и в метель…
Но кто-то стучал молотком, обернутым в толстую ткань, по дощечке, укрепленной на стене у входной стены домика, в котором жили супруги Беркли. Стучал терпеливо и упорно, как будто знал, что пришел туда, куда должен был прийти.
Что же это я стою и думаю? Стук может разбудить Уильяма!
Миссис Беркли подбежала к двери, отодвинула щеколду и вынула толстый крючок из петли.
– Кто там? – этот вопрос она сообразила задать только в тот момент, когда открыла дверь.
На пороге стоял человек. Элизабет не сообразила захватить фонарь и в полутьме смогла лишь разглядеть общие черты незнакомца. Это был мужчина неопределенного возраста, неопределенной внешности, в непонятной одежде, с непонятным выражением лица, с котомкой за плечом. Он уже не стучал молотком, а стоял – молча, шатаясь, держась рукой за стену. И явно собирался упасть в ноги миссис Беркли. Но это явно было не выражение приветствия.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст