а шпиона? Похоже на правду.
Но если убрать в сторону паранойю, то тяжело представить ураган, бушующий внутри бывшего либрария. Так долго ждал повышения, отказался от звания капитана и перевода в четвертую армию, и ради чего? Чтобы в штаб пришла девочка с диагнозом шизофрения и отдавала ему приказы? Гоняла с поручениями, пользовалась знаниями и знакомствами?
Подарок мгновенно заворачивается в траурную ленту. Не повышение это, а наказание. За что? Думаю, что за связь с Агриппой, за найденный жучок в планшете, за несостоявшееся предательство. Вполне в духе правителей. Тот, кто был заподозрен и замечен в контактах с противником – уже не кристально чист. Тропинка протоптана, и второй заход с вербовкой теоретически может оказаться удачным. Потому Флавия нужно убрать или повысить. Наилий эффектно совместил первое со вторым.
– Что-то не так? – спрашивает генерал, и я понимаю, что уже долго стою и смотрю в одну точку.
– Все хорошо, – отчаянно вру.
– Тогда я оставлю вас работать. Вечером увидимся.
Наилий встает со стула, кивает нам на прощание и уходит.
– Какими будут ваши распоряжения, дарисса? – нарочито бодро спрашивает Флавий, а я бы на его месте расплакалась. Да и на своем тоже. Невыносимо страшно не оправдать ожиданий, когда так много получила, еще не заслужив. До нервной дрожи в пальцах. Облизываю пересохшие губы и начинаю чувствовать себя тройкой. Заставляю почти насильно.
– В той части теории Создателя, которую мы зовем «Легендой о тройке» говорится, что высшее существо на планете будет одно. Та самая тройка соберет все знания, добытые по крупицам из-за потенциального барьера, или самостоятельно откроет прямой выход в другой мир. Возможно, так и будет, но сейчас цельная картина разобрана на фрагменты, и они утеряны.
Флавий слушает молча, а потом и вовсе достает планшет и начинает водить пальцами по экрану, набивая фразы. Хочется думать, что делает пометки, а не пишет сослуживцу жалобу, как ему скучно и противно на новой должности.
– Каждый мудрец видит свой фрагмент и сначала нужно собрать нас в одном месте. Не только двоек из медицинских центров пятого и девятого сектора, но и перспективных единичек. А так же всех, кто не попал в психиатрическую клинику.
Последнее предположение не дает мне покоя. Я верю, что есть наши, не угодившие в руки к врачам по глупости, как я, когда рассказала матери про голос в голове. Они живут, терпят свои способности и не знают, что прятаться больше не нужно.
– С двойками я переговорю, – кивает Флавий и щелкает пальцами по планшету, – а по каким критериям отбирать единичек?
Дивный вопрос. Профессиональный. Вот я и опускаю пристыженно глаза на первых же минутах в новой должности.
– Списка критериев не существует. Есть только общее понимание. Мне понадобится несколько дней, чтобы составить анкету-опрос. Но беседовать с единичками все равно придется в присутствии их лечащих врачей. Многие в разгаре кризиса и не совсем адекватны.
– Понимаю, –