грудь, изгиб талии и бедер. Идеальна, хоть и мала ростом, хрупкая на вид.
Иногда Рифата она невероятно злила, и он хотел от нее избавиться. Он боялся и сам попасть под ее чары. И не понимал, какого черта девчонке удается расположить и его к себе. Ведь дело не только в красоте. Он видел женщин намного красивее ее. Трахал женщин красивее. Как и его друг.
Но в этой… есть нечто, заставляющее смотреть снова и снова, и это не сверкающие волосы, не хрупкое нежное тело, а скорее, ее взгляд, выражение лица, взмах ресниц и поворот головы, ее голос и то, как она произносит слова.
В ней нет присущего другим женщинам развратного жеманства, кокетства. Она настоящая в каждой своей эмоции.
Сам Рифат почувствовал напряжение в паху, когда русская посмотрела на него темными глазами, как ночное небо без звезд, и слегка склонила голову набок.
Тогда-то он и напомнил Аднану о Зареме. Все еще надеясь, что удастся избавиться от Альшиты. Он даже обрадовался, когда ее отдали людям Асада, и не мог предположить, что Аднан лишь поигрался, что он бросится отнимать свою игрушку.
***
– Еще трое убитых.
– И что? Они сами виноваты. Надо было соблюдать условия сделки.
– Все ради того, чтобы подарить ей коня?
– Все ради справедливости, Рифат.
– Конечно, все ради справедливости, и избитые плетьми НАШИ женщины, посмевшие тронуть твою… тоже ради справедливости.
– Мою кого?
– Твою кого, Аднан? Я не знаю, кто эта русская тебе. Она словно кол у тебя в груди.
А он вдруг повернулся и, нахмурив брови, очень серьезно сказал:
– Я сам не знаю. Но у меня вдали от нее дышать не получается… Понимаешь? Не выходит дышать. Вот тут, – ударил себя там, где сердце, – камень торчит. А она была бы счастлива, если бы я задохнулся. Мне убивать хочется, Рифат. Резать всех, кровь пускать, чтоб не думать о ней…
Глава 6
Я испытала самое настоящее облегчение, когда оказалась в его седле. Я бы не поверила самой себе, что смогу об этом думать именно так. Но даже сейчас мне казалось, что я падаю из седла, и я невольно прижималась к Аднану спиной. За какие-то пару часов я успела стереть ладони, и их жгло перед появлением волдырей. Во рту так пересохло, что я не могла сглотнуть слюну. Когда я в очередной раз пошатнулась, он стиснул меня сильно под ребрами и прижал к себе. Стало нечем дышать и страшно. Когда он проявлял внимание, я вся внутренне сжималась, и мне хотелось уменьшиться в размерах. Стать маленькой и исчезнуть из поля его зрения.
Аднан склонился ко мне, и сердце снова забилось быстрее. Уже привычная реакция на его близость. Как американские горки – то ужас, то какое-то щемящее волнение.
– Не понравился мой подарок, Альшита?
Отвечать не хотелось. Мне вообще не хотелось делать рядом с ним вид, что ничего не произошло, и он может болтать со мной вот так запросто о своих подарках.
– Я не умею ездить верхом и не могу оценить подарок, который мне в тягость и причиняет боль.
Рука,