и они сумеют как-нибудь сохранить семью или хотя бы ее видимость.
– Понимаю, – сказал Пол мягко. – Вот что, Глэдис, тебе нужно поспать. Как говорится, утро вечера мудренее.
– У нас уже почти утро, – сказала Глэдис, поглядев за окно.
На будильнике было около четырех, но зимнее небо, затянутое снеговыми облаками, казалось совершенно черным.
– Постарайся все-таки уснуть – ты сразу почувствуешь себя лучше. А когда ты встанешь, я тебе позвоню.
– Спасибо, Пол, – от души сказала Глэдис и почувствовала, что глаза ее снова наполнились слезами. Все-таки уход Дуга сильно на нее подействовал.
– Ничего, все будет в порядке, – ответил Пол.
Несмотря ни на что, он был уверен, что Глэдис прекрасно со всем справится. Он верил в нее даже больше, чем в себя.
Положив трубку, Глэдис еще долго лежала без сна, думая о Поле, о Дуге и обо всем, что случилось с ней в последнее время. И единственный неутешительный вывод, который она сделала, состоял в том, что отныне она будет совершенно одна.
А Пол на мостике своей яхты молча смотрел на неподвижную воду Венецианского залива и думал о Глэдис. Поведение Дуга возмущало его до глубины души. Он жалел только об одном, что не может высказать этого ему в лицо. «Уходи и не смей больше никогда приближаться к ней!» – вот что хотелось ему сказать Дугласу, но вряд ли у него есть на это право.
Примерно через полчаса он приказал спустить на воду моторку и отправился на берег. Пол разыскал в киоске сразу несколько журналов, которые опубликовали репортаж Глэдис. Он купил их все и, остановившись, стал рассматривать снимки. Они были потрясающие по своему воздействию. При одном взгляде на них в душе поднималась волна гнева. И разумеется, никакой порнографии. Этот Дуг – просто идиот. Ему следовало гордиться женой, и если он не понимает, значит, он еще глупее, чем казалось Полу.
Именно с этого Пол и начал свой следующий разговор с Глэдис.
– Отличная работа, Глэдис! – сказал он. – Не видеть этого может только полный кретин. Честное слово, я горжусь тем, что знаком с тобой.
– Тебе правда понравилось? – Глэдис не очень ему поверила, но похвала Пола была ей приятна.
– «Понравилось» не то слово – слишком уж у твоего репортажа тяжелая тема. Но действует он как надо, и снимки отличные. У тебя действительно талант, Глэдис. Возможно, что теперь, когда у тебя у самой есть дети, твой взгляд на мир и на его проблемы стал более глубоким и искренним.
– Спасибо… – Глэдис неуверенно рассмеялась. Она стояла в кухне в одной ночной рубашке и, прижимая плечом трубку, варила кофе. Дуг так и не позвонил, и она терялась в догадках, где он остановился. К счастью, была суббота, и дети еще спали. – Скажи честно, тебе и правда понравилось?
– Я еще никогда не видел ничего столь… обжигающе сильного. Твой репортаж должен действовать как пощечина. Эти детские лица… Я сам едва не заплакал, пока смотрел.
– Я тоже, – призналась Глэдис.
Она всегда старалась оценивать свои работы по