что меня ждет впереди.
К счастью, концерт согласился принять у себя мой родной театр “Современник”, но нельзя сказать, что всё было легко и просто. Например, в театре тогда еще работал такой “замечательный” директор Леонид Иосифович Эрман, человек-легенда, о котором еще Олег Даль в мемуарах писал: “Был у Эрмана в кабинете, получил страшной силы заряд ненависти к театру «Современник»”. Говорят, Эрман любил повторять: “Сейчас труднее вахтера найти, чем артиста, даже талантливого!”
Важная ремарка: после всех московских терактов в театр со служебного входа можно было войти только по паспорту. Об этом нововведении охрана всех театров знала, а люди, которые в них приходили, нет. Разумеется, ничего об этом новом правиле не знали артисты, которых мы пригласили. По-моему, я и сама про то, что надо носить с собой паспорт, узнала только в день концерта. А день этот выглядел так: приходит Макаревич с гитарой к служебному входу, а вахтер, по указанию Эрмана, его не пускает. Макаревич настаивает, прибегаю я и тоже настаиваю: “Это же Андрей Макаревич, он пришел на наш концерт!” Вахтер звонит Эрману, тот говорит: “Нет, без паспорта ни в коем случае не пускать”. Тогда я бегу к Эрману на четвертый этаж и говорю ему: “Леонид Иосифович, ну как же так, это же целый Макаревич пришел к нам на концерт, а его не пускают!” Он: “Да что же вы молчали-то! Макаревич! Конечно, пропустить!” Я радостно бегу вниз, но когда добегаю, вахтер как раз кладет трубку со словами: “Леонид Иосифович, поняла вас, не пропускать”. Поднимает на меня глаза: “Эрман велел не пропускать”. Я опять бегу к Эрману, опять слышу: “Ну что же, конечно, пропустить!” И опять вижу вахтершу, которая с понимающим видом кладет трубку. Так повторялось раза три или четыре, пока, в конце концов, я не ворвалась в кабинет к Эрману и не закричала: “Если вы не прекратите это сию же секунду, мы отменим концерт, объявим везде, что театр «Современник» саботирует благотворительное мероприятие, и всё!” Макаревича пропустили. И больше история с пропусками не повторялась. Но стало не намного легче: артисты приезжают, возникают вопросы, которые непонятно как решать. Идет саундчек, не хватает гримерок, не хватает мест на парковке перед “Современником”, у нас нет никакой профессиональной команды, даже волонтеров еще не было! Зато есть безумная затея собрать деньги на облучатель крови для Российской детской клинической больницы.
Самого концерта я не помню. Но помню, когда всё кончилось, мы собрались у Галины Борисовны, и уже было понятно, что мы не просто собрали деньги на облучатель крови, мы, кажется, собрали намного больше денег, чем требовалось. А главное: столько людей, которые существовали сами по себе и не думали, наверное, что могут быть полезны, так горячо откликнулись, так с душой рванули в наше дело… Никогда – ни до, ни после – я не испытывала такой гордости за свой цех, за людей своей профессии.
В общем, стоим мы в кабинете у Волчек без ног, без рук, без голоса и без сил, кажется, что-то выпиваем. И вдруг