так называемое Второе послание Климента (ок. 120–140 годов по Р.Х.);
• Пастырь Ер мы (ок. 115–140 годов по Р.Х.);
• Дидахе, или учение Двенадцати (ок. 100–120 годов по Р.Х.);
• Апокалипсис Петра (ок. 150 года по Р.Х.);
• Деяния Павла и Феклы (170 год по Р.Х.);
• Послание к лаодикийцам (IV век?)
• Евангелие от евреев (65 – 100 годы по Р.Х.);
• Послание Поликарпа к филиппийцам (ок. 108 года по Р.Х.);
• Семь посланий Игнатия (ок. 100 года по Р.Х.)
Это лишь выборочный список подложных и не принятых церковью писаний (Geisler, GIB, 297–316).
2Г. Почему апокрифы не были приняты церковью?
Гейслер и Никс подытоживают доводы тех, кто не признает апокрифы каноническими: «1) Все эти книги пользовались временным либо ограниченным какой-либо местностью признанием. 2) Большая часть их воспринималась как полуканонические приложения к различным рукописям или же упоминалась в оглавлении различных книг. 3) Ни один канон или церковный собор не признал их богодухновенными книгами, которые можно было бы включить в состав Нового Завета. 4) Ограниченное признание большей части этих книг объясняется тем, что они всегда ссылались на упоминание о себе в общепризнанных канонических книгах (напр., Послание к лаодикийцам, якобы упоминавшееся в Кол. 4:16) из-за апостольского авторитета своих предполагаемых авторов (напр., Деяния Павла). Но как только эти вопросы прояснились, ни у кого не оставалось больше сомнений в том, что эти книги не канонические» (Geisler, GIB, 317).
4Б. Ветхозаветный канон
1В. Теория о соборе в Ямнии
Многие ученые полагают, что совет раввинов, собравшийся в 90 году по Р.Х. в Ямнии неподалеку от Яффы, принял наконец решение о том, какие книги следует включить в иудейский канон. Но все дело в том, что собор в Ямнии не принимал подобных решений. Раввины на том совете не столько определяли, что может входить в канон, сколько «обсуждали законность присутствия в каноне некоторых книг. И вопрос о книгах, которые собор отказывался признавать каноническими, был далеко не главным. В первую очередь на соборе велись дискуссии не о включении новых книг, а о правомерности оставаться в нем тех книг, которые давно уже в него входили» (Ewert, АТМТ, 71). Раввины обсуждали вопросы, связанные с книгами Есфири, Притчами, Екклесиастом, Песнью песней и Книгой пророка Иезекииля. «Следует, однако, подчеркнуть, что в ходе подобных дискуссий не было и мысли о том, чтобы изъять эти книги из канона. Обсуждение в Ямнии касалось не столько “включения тех или иных книг в канон, сколько их права оставаться там”» (Ewert, АТМТ, 72).
X. X. Роули пишет: «Собственно, непонятно, насколько мы вправе говорить о соборе в Ямнии. Мы знаем, что именно обсуждали там раввины, но у нас нет сведений о каких-либо официальных или обязательных решениях, которые там были бы приняты. Неофициально, возможно, эти вопросы и обсуждались, и, как бы то ни было, все это помогло сделать еврейскую традицию более четкой и определенной» (Rowley, GOT, 170).
Дело в том, что «[ветхозаветные] книги становились авторитетными не в силу человеческого авторитета или собрания раввинов, – объясняет библейский ученый