свечи, она сидела на его постели и внимательно сверлила взглядом Джинна. Он бы мог сделать все, что она захотела, но почему-то не делал. И ничего не говорил. Она заставила его выложить правду или убираться.
Мираддин освободился от рабства и имел полное право не выполнять впредь ни одно из людских желаний. Но как только свобода неожиданно настигла его, он понял, что попросту не знает, как жить иначе. Веками, проводя заточение в лампе, он научился многому. Знать людей и понимать их повадки, угадывать желания, характер, манеру обращения, все это стало сутью его жизни и работы. Но как теперь жить почти бессмертному существу не имея другой цели.
Танцовщица Аданная, подарившая ему свободу и жизнь теперь была той же девушкой, что он встретил в первый день. Она бы не вспомнила его, даже если бы он наколдовал. Умершие не возвращаются. К несчастью изменилась она в те последние несколько дней, а перемены эти произошли абсолютно случайно.
Все же было интересно, станет ли она такой же, как прежде? Будет ли утверждать и отстаивать прежние позиции. Сможет ли станцевать тот же танец.
Но что же ей рассказать? Историю о том, как он получил свободу, она знала, ну или когда-то знала. А о том, как он лишился свободы, говорить не хотелось. Мираддин вздохнул.
– У меня нет настроения.
– Тогда убирайся и перестань меня преследовать.
– Не хами. Накажу.
– Да кто ты такой, что бы меня наказывать?! – возмутилась она. – Я пожалуюсь дяде и расскажу ему, что ты преследуешь меня. Я убегу туда, где ты меня не найдешь! Я отравлю тебя! Имей ввиду! Я смогу защитить себя.
Она смотрела Джинну в глаза и понимала, что каждый её довод был не существенным против него. Не в силах предложить что-то ещё она отвернулась и задумалась. Джинна же позабавила её напористость, но он поддался.
– Если ты хотела сделать мне больно, то уже сделала. Тем, что оттолкнула меня. Вы женщины как змеи, больно раните словами. Ну что поделаешь, придется потерпеть.
–Убирайся! – крикнула она, соскочив с кровати. И подходя к нему вплотную всем своим видом излучая угрозу. Джинн был намного выше неё, но она была злее. – Не смей сравнивать меня со змеёй. И с женщинами подобными змеям!
Джинн нахмурившись, достал руку из кармана и резко щелкнул пальцами перед самым её носом.
– Если так тогда убери это выражение с лица. Тебе не идет.
Аданная, ожидав, что её ударят, резко отвернулась и сморщилась так, будто он и в самом деле сделал это. Даже вскрикнула от неожиданности. Обида захлестнула. Хотела уже наброситься на него, но он исчез. А когда появился, то был уже на окне.
– И ещё. Это моя комната, пока я за неё плачу, так что боюсь, придется уйти тебе.
От этого становилось грустно. Его прежняя Аданная не сказала бы такого, а сейчас она явно хотела выгнать его из своей жизни. Даже если бы она знала, что произошло с ними тогда, сейчас бы её это не тронуло. Так же и не было смысла говорить правду про Мурата. И вообще, любой рассказ правды сейчас воспримется в штыки.
Аданная