с табурета. Сильная боль в ноге заставила его поморщиться.
– Разрешите идти, товарищ полковник?
– Иди и непременно загляни к врачу, я ей позвоню.
Александр вышел из здания и, достав из кармана кусок марли, вытер вспотевший от напряжения лоб. Заметив, стоявшую в стороне машину с красным крестом, он направился к ней. Военный врач, женщина в звании капитана, внимательно осмотрела его рану.
– Рановато вас выписали, товарищ капитан, – произнесла она. – Я бы вас еще подержала в госпитале как минимум недельки две. Сейчас я обработаю вашу рану.
Она быстро набрала в шприц какое-то лекарство и сделала ему укол. Заметив, что Александр поморщился от боли, она усмехнулась.
– Вы тоже из той категории людей, капитан, которые не переносят уколы?
Он хотел ей ответить, но она прервала его.
– Все, все, больше колоть не буду. Вот порошки, попейте с неделю, думаю, что они вам обязательно помогут.
Она быстро перевязала рану и велела одеться.
– Скажите, капитан, это вы уничтожили немецких диверсантов на станции?
– Да, я с солдатами.
– Почему вы решили это сделать сами, с раненой ногой, ведь на станции стоит много воинских эшелонов? Обратились бы к начальству с рапортом, и это бы сделали без вас.
Сорокин улыбнулся и виновато пожал плечами.
– Просто я умею это делать лучше других, товарищ военврач. И всегда считал, что нужно поручать то или иное дело лишь профессионалам.
– Капитан, нужно быть скромнее. Профессионал! А может, вы и правы.
Он вышел из машины и посмотрел на затянутое тучами небо. Редкие снежинки, кружась, медленно падали на землю и моментально таяли в месиве угольной пыли и грязи.
– Капитан! – окликнул его стоявший на крыльце майор. – Сорокин! Подойдите ко мне.
Александр направился к нему, немного прихрамывая на раненую ногу.
– Слушаю, товарищ майор.
– Я – майор Захарченко, а вы, как я понял, капитан Сорокин. Выходит, мы вместе завтра поедем в штаб армии.
– Так точно, товарищ майор.
– У вас есть место для ночлега? – поинтересовался майор.
– Нет, товарищ майор. Я только что из госпиталя.
– Я так и понял. Следуйте за мной, многого не обещаю, но тепло и спирт будут.
Захарченко оказался веселым и словоохотливым человеком. После первого тоста его было уже не остановить: он сыпал анекдотами, как из рога изобилия, вызывая у Сорокина невольные улыбки.
– Вы женаты, Сорокин? – неожиданно спросил он. – Чего молчите? Я так и понял, что мы все здесь неженаты. Может, махнем с вами в санбат? Там такие девчонки – пальчики оближешь?
– Если хотите, то идите, товарищ майор. Я очень устал, и мне бы хотелось немного отдохнуть, да и рана что-то разболелась.
– Ну, смотрите сами, капитан. Не хотите? А я пойду. Кто знает, придется ли завтра пожить так, как живу сегодня.
Он встал и, накинув шинель, направился к двери. Остановившись, он вернулся обратно и, взяв со стола недопитую