Жизнь моего ВА. Виктория Анатольевна Габышева

потерял сознание у меня на руках. Собрали консилиум.  Вердикт: “Тянуть нельзя”. Но что именно, я так и не понимала. Срочно необходимо везти в кардиоклинику. До Сургута на машине это как минимум 4 часа, но каждая минута была дорога. Было принято решение вызвать на помощь авиацию.

      Через несколько часов мы уже летели на вертолете в Сургут. Были бы другие обстоятельства, я бы порадовалась такому необычному транспорту. Но сейчас мы собрали все свои вещи и нас вывели на крышу больницы. Я, отучившись в медицинском университете, не видела такой возможности ни разу. Большой вертолет круто приземлился.  Звук его мотора раздавался на весь город. Как ребенка везти в таком грохочущем транспорте? Он же будет постоянно плакать …

      Я благодарна врачам, что так оперативно сработали. Спасибо им.

      Вертолет летел 40 минут. Было очень шумно, но Вадим спал всю дорогу. Нас встретили врачи кардиоотделения поликлиники Сургута и поместили в отдельную палату. На следующий же день назначили операцию. Мой малыш чувствовал себя хорошо, он кушал и спал.

      Проведя все обследования с вечера, утром ему сделали укол и, подождав, пока он уснет у меня на руках, забрали на каталке в операционную.

      Глава 14. Кошмар наяву

      Начало операции было в 8:00 часов. Пока я ждала её завершения в коридоре больницы, со мной произошла маленькая история. Медсестры знали, что я кормлю и сцеживаю молоко, и попросили меня помочь. «Рядом очень голодный малыш, – сказала она мне одна из них. – Его мама побежала за смесью». Мальчик сильно плакал, ведь был очень голоден. После того, как его мама узнала, что у ее сына порок сердца, у бедной женщины пропало молоко, и малыш уже двое суток был голодный, поэтому ей предложили перейти на искусственное вскармливание.

      Вот это новость! Я не была настроена кормить чужого малыша, но несколько минут колебаний, и я решилась это сделать, ведь все равно я сцеживаю, и получается, что он мне помогает, я – ему. У меня эта мысль даже вызвала улыбку. Я приложила его к груди, он, конечно, удивился, однако не стал отказываться и с удовольствием почмокивал. Младенец улыбался и закрывал глазки, он успокоился, как будто вокруг воцарилась блаженная тишина. Так мы и сидели, отгоняя плохие мысли о происходящем вокруг: об операции, даже о его маме, которой уже долго что-то не было. Я даже не знаю, как его звали. Мне казалось, что я кормила ангела. Пришла мама, поблагодарила и сказала: «Он так давно крепко не спал. Нам операция не нужна, но я так волнуюсь. Думала отдать его в детдом». Я успокоила ее: «Малыш – это чудо, и он еще ни раз в жизни порадует вас своей улыбкой, как и меня сейчас». Она тихо ответила: «Это правда. Мы же его вместе с мужем долго ждали. Спасибо, Виктория, вы просто душу мне согрели!». «А вашему сыну – желудок», – улыбнулась я.