в мужчину… В общем, – Комаров махнул рукой, – безнадега полная.
– Ну а почему его в психушку не отправили, если такая клиническая картина? – спросила Лиза. – Почему сюда привезли?
– Дежурная бригада сразу не сориентировалась, да к тому же он так махал руками и ногами, раздавая зуботычины всем подряд, что его поскорей повязали и водворили в КПЗ. Психиатрическую «Скорую» мы, конечно, вызвали, но она на каком-то вызове. Эта докторша ждала-ждала «Скорую» да ушла наконец: на дежурство опаздывала.
– То есть она тоже сюда приехала, что ли? – прищурилась Лиза. – А как ее фамилия?
– Абрамова. Да ты ее вроде бы знаешь. Старовата дамочка, сорок три года ей по паспорту, но выглядит – просто фантастика! Это ведь она девочек в Вороньем гнезде нашла?
Лиза мрачно кивнула:
– Имела большое удовольствие познакомиться.
Комаров решил, что мрачность ее вызвана тем, что девочек нашел какой-то случайный человек, а не старший лейтенант милиции Елизавета Морозова, которая тоже, как и он сам, вела это дело и догадалась, где их надо искать, и даже уже ехала туда, но лавры достались случайному человеку, этой самой Абрамовой, – и быстренько перевел разговор на другое.
– Эта докторша нам весь, не побоюсь этого слова, анамнез изложила, – сообщил Комаров и покосился на Лизу: произвел ли впечатление мудрым словцом.
– Не стой с ученым видом знатока, Комар, – усмехнулась Лиза. – Анамнез в переводе с латинского значит «воспоминание». Это те сведения о развитии заболевания, которые врач получает от самого больного. В крайнем случае – от его родственников, которые в курсе дела. А Абрамова, наверное, просто описала тебе симптоматику навязчивой идеи, которая и владела этим бедолагой.
«В сообщении из психушки как раз и говорится, что у него навязчивая идея, будто он тополь, выросший на какой-то там могиле», – внезапно зазвучал в памяти голос доктора Сергеева.
«Всё до кучи! – внезапно обозлилась Лиза. – Тигры, собаки, могилы, пальцы, навязчивые идеи… и доктор Абрамова, как нарочно! То я никак не могла ее застать в психиатрической больнице, то она вдруг буквально рвется помогать мне в работе! Спасибо, конечно, ей… но вот интересно, почему она меня так раздражает? Из-за попытки применить ко мне простейшие методики тогда, около больницы? Ну это у нее, наверное, чисто профессиональное. Говорят, некоторые психиатры не могут избавиться от пагубной привычки управлять, контролировать, манипулировать. Они просто не могут жить по-другому! Девчонок-то и правда Абрамова нашла. Леонтий, конечно, уверен, что я злюсь на нее из чистой зависти. А на самом деле… А на самом деле – что?! Не пойму пока, но очень жаль, что не удалось все-таки доехать до Вороньего гнезда сегодня и своими глазами посмотреть на дверь, которой там вроде бы и не было, но она же была, была!»
– В «Скорую»! – раздался вдруг крик снизу, и по лестнице, ведущей из подвала, опрометью взлетел Виктор Мищенко. – В «Скорую» звони! – повторил он своему помощнику, испуганно оглядываясь.
– Что