(ухаживает за больной старухой). Возвращаясь обратно, она встречает Михаила Михайловича Лежнева, соседского помещика, которому она нравится. Одновременно ей навстречу попадается Константин Диомидович Пандалевский, который живет у соседки Александры Павловны – Дарьи Михайловны Ласунской, богатой помещицы, в качестве «приемыша или нахлебника». Пандалевский «по-молчалински» услужлив и угодлив. Он передает Александре Павловне приглашение на обед от Дарьи Михайловны, говорит, что к той должен вот-вот приехать замечательный человек – барон Муффель из Петербурга. Барон написал какую-то статью по экономике и спрашивает у Дарьи Михайловны совета «по литературной части».
Распрощавшись с Липиной, Пандалевский принимает развязный тон и заигрывает со встретившейся ему крестьянской девушкой, но в самый неожиданный момент появляется Басистов (учитель сыновей Дарьи Михайловны – Вани и Пети) и презрительно упрекает Пандалевского, которого явно недолюбливает.
Пандалевский приходит к себе и сосредоточенно разучивает музыкальный этюд – ему надо позаботиться о том, чем он будет развлекать свою богатую покровительницу.
Дом Дарьи Михайловны Ласунской считался чуть ли не первым во всей губернии. Дарья Михайловна была знатной и богатой вдовой тайного советника. И хотя Пандалевский уверял всех окружающих, что ее вся Европа знает, Европа знала ее мало, даже в Петербурге она важной роли не играла, хотя в Москве ее все знали и ездили к ней. В молодости она была хороша собой, к настоящему времени ее красота увяла, но замашки светской львицы у нее сохранились. Каждое лето она вместе со своими детьми (их было у нее трое: сыновья Ваня и Петя десяти и девяти лет и дочь Наталья семнадцати лет) выезжала в деревню. От нее порядком доставалось местным провинциальным барыням, которых она терпеть не могла, а кроме того, не считала нужным стеснять себя в деревне.
Пандалевский, выучив этюд, спускается в гостиную, «салон» уже в разгаре. В частности, присутствует некто Африкан Семенович Пигасов, который был «озлобленный противу всего и всех – особенно против женщин, – он бранился с утра до вечера, иногда очень метко, иногда очень тупо, но всегда с наслаждением». Происходил он от бедных родителей. Пигасов «сам себя воспитывал, сам определил себя в уездное училище, потом в гимназию, выучился языкам, французскому, немецкому и даже латинскому, и, выйдя из гимназии с отличным аттестатом, отправился в Дерпт, где постоянно боролся с нуждою, но выдержал трехгодичный курс до конца… Мысли его не возвышались над общим уровнем, а говорил он так, что мог казаться не только умным, но очень умным человеком. Получив степень кандидата, Пигасов решился посвятить себя ученому званию: он понял, что на всяком другом поприще он бы никак не мог угнаться за своими товарищами… Но тут в нем, говоря попросту, материала не хватило… Он жестоко провалился в диспуте, между тем как живший с ним в одной комнате другой студент, над которым он постоянно смеялся, человек весьма ограниченный, но получивший