Но с другой стороны – справа от бугорка раскинулась плоская, как стол, площадка размером с футбольное поле – может быть, она им и была когда-то. Местные говорили, что в семидесятых одно из шалинских предприятий начинало строить здесь детский спортивный лагерь, но потом стройку забросили, от нее остались какие-то сгнившие доски, кирпичи и куски шифера. До Шали, кстати, было рукой подать – ближайший райцентр, который до девяностых считался самой большой деревней в Европе, а может быть, и в мире – девяносто четыре тысячи жителей – это не кот чихнул! Статус города Шали получил уже при Масхадове…
Кстати, говаривали, что именно в Рошни-Юрт в семидесятых годах спустился с гор последний боевик из прогитлеровской «партии кавказских братьев», сбежавший от переселения в 1944 году. Крепкого восьмидесятилетнего старика, содержавшего долгие годы в боевой исправности автомат ППШ, окончательно прихватила аденома. Прямо на футбольном поле его начали врачевать катетерами, а потом, несмотря на сопротивление, увезли в больницу. Об этом вроде бы даже в газетах писали. Кстати, племянник боевого деда к тому времени стал большим начальником… А может быть, был дедуля никаким не боевиком, а просто беглым зэком, из тех, что в здешних горах ежегодно отлавливали до десятка…
Так что логика размещения десантной роты была очевидной – бывшее футбольное поле стало вертолетной площадкой, причем очень удобной, поскольку вертолеты заходили на посадку не над селом, а над чистыми пологими склонами, где духи никуда не могли бы спрятаться.
Когда на площадку высадились первые «пассажиры» из роты Самохвалова, они начали обустройство с того, что приволокли от развалин МТС табличку «Рошни-Юрт», слово «Рошни» замазали зеленой краской и написали поверх «Самосвал», а внизу дополнили по-английски – «INTERNATIONAL». Получилось хорошо, как в международном аэропорту. А потом рядом с табличкой вбили в землю столб с фанерными стрелками-указателями: «Псков – 3485 км», «Иваново – 3163 км», «Омск – 4751 км» и «Петушки – 3019 км».
Из Петушков происходил родом сам майор Самохвалов. Кстати, служившие в Боснии говорили, что тема «ностальгического столба» была позаимствована нашими у западных союзников по миротворчеству…
Вот такая, как говорится, география – с изъяном: что толку было наблюдать за селом с бугорка, если въезд в него все равно оставался невидимым? Даже и с караульной вышки, специально для этого построенной… Поэтому ездить туда-сюда до аргунской трассы было не очень удобно и небезопасно. Во-первых, на улице Ленина был один узкий участок, который водители норовили проскочить на скорости: известное дело, десантный водила – наш ответ Шумахеру! А во-вторых, имелся еще так называемый «хреновый поворот» между аргунской трассой и кладбищенским косогором. Он и представлял собой главную опасность, место это будто кто-то специально придумал для закладки фугасов.