прославленный прицеп, похожий на передвижную усыпальницу джентри.
Закрыт он был, и замок был серьёзен, побрякивая на ходу.
Водитель, гладкая рожа, заснул тотчас, и толстенные руки его остались на штурвале.
Храпака пустил, по неосторожному и вульгарному выражению Джонатана, который хихикнул и осёкся. Внутри ворочался огромный куль, смутно виднелась та же расцветка, что и у машины.
Статус сана и возраста кое-что значит на этой линии, это они помнили. Поэтому трое сопляков, застрявших на ведомственной тропе, вызвали внутри поползшей машины протестующий вопль.
Пассажир явно не понимал, почему едет медленнее.
Остролицый приветливо крикнул, поднимая руку ладонью вперёд:
– Тысяча извинений, сир… мы заплутались.
Пассажир, – они видели – перегнулся вперёд и потряс водителя. Видно, он был не промах, или годы повышенной ответственности лишили его остатков робости. Оставив попытки справиться со странным сном водителя, он заворочался, и резко толкнув дверцу, выглянул.
Крупный, с погонами на плечах, выгнувшимися по причине полноты, он выглядел разгневанным. Это было само по себе поучительное зрелище, ибо тело господина бывшего руководителя санатория чрезвычайно напоминало хорошо сваренный кисель, влитый в почтенного размера мундир.
– Что тут происходит? – Произнёс он низким голосом, слегка размягчённым во время эмоциональных излишков отвальной.
Остролицый, не двигаясь, откликнулся:
– Повторяю, простите, сир… Работа. Вы позволите взглянуть на ваш груз.
При этих словах он извлёк из воздуха какую-то бумажку и помахал ею. Но пассажир был не лыком шит.
– Кто бы вы там не были… – Молвил он. – Советую, и очень…
Внезапно он умолк. Виной ли был день, который с утра то изображал ранние сумерки, то оживал и моргал сонным солнцем, то с места в карьер подпускал такие облака, что создавалось ощущение, будто вы наблюдаете рассвет на краю мира?
Или же последствия отвальной, которая, если честно, затянулась со вчерашнего вечера? Не так это важно. Во всяком случае, пассажир ощутил некую несуразицу.
Господин бывший начальник санатория принюхался. Взгляд его, ощупывающий окрестности, наткнулся на Лис. Она стояла, глядя в сторону. Специально для неё поднявшийся ветерок перебирал недлинные густого золотого цвета волосы.
Острое ушко Лис шевельнулось. Она и вправду умела шевелить ушами, а принижают это умение лишь те, кто этого не умеет.
Господин бывший начальник санатория всё ещё размышлял по поводу нестыковок, когда разглядел лицо начальника разведки.
Из углов и впадин состояло оно, его привлекательность – если таковая объективно наличествовала, представляла из себя нечто вроде упавшего листа. Издалека свеж, вблизи – мудр.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».