отвечает:
– Обыкновенный фриз.
– Фриз?
– Ты в детстве играл в «замри!»?
– Случалось, но…
– Здесь то же самое. Время остановилось.
– К-как это? Почему?
– Давай я буду говорить по порядку, а ты слушай внимательно, ок?
– Хорошо, я постараюсь.
Барт отодвигает ополовиненную кружку пива и задумчиво морщится, почесывая висок. Потом, словно, что-то согласовав с самим собой, поднимает глаза и начинает спокойный рассказ.
Тема слушает его и постепенно начинает понимать – он жалеет о том, что его новые знакомые оказались не дворовыми гопниками и даже не черными риэлторами.
Законы Мёрфи неумолимы. Все всегда гораздо хуже, чем может показаться сначала.
***
– Кирилл, что ты помнишь о происшествии на Куусинена?
Я ожидал какой угодно реакции, только не этого.
С искренним недоумением Кирилл морщит лоб:
– Андрюха, ты о чем?
Кирилл даже смеется. Своим фирменным добродушным смехом, всегда приходящим нам обоим на помощь в любые моменты возможного недопонимания. Он просто хохочет, и любой собеседник начинает хохотать вместе с ним.
Но сейчас мне не до смеха.
Я мучительно подбираю слова. Не зря же, в концов концов, я послушался Сергея и помчался сломя голову сюда?
– Кирилл, что ты помнишь о начале «нулевых»?
– Андрю, ты же знаешь, – кажется, Кирилл абсолютно уверен, что наши ощущения полностью совпадают, и я не могу сказать, что не согласен с этим. Вернее, обычно не мог бы сказать, но не сейчас.
– Кирюха, ты же читал мою повесть «Так и было»?
Кирилл еще по инерции улыбается, но вдруг начинает немного хмуриться. Не сердито, а так, как насупливает брови человек, силящийся что-то вспомнить, что-то, вроде бы давно знакомое, но почему-то немного растворившееся на задворках памяти.
– Читал, конечно, чего ты…
По глазам вижу – читал, но не помнит.
– Кирюха, ты же там был главным героем, ну?
Кирилл растерянно смотрит на меня, словно не понимая, зачем я сейчас вытаскиваю на свет божий какие-то полузабытые истории, когда есть куда более интересные воспоминания из нашей общей жизни.
Мне, в свою очередь, становится немного не по себе. Вспоминаю, как написал эту повесть, одним из главных персонажей которой сразу уверенно вывел своего лучшего товарища, и как он в процессе чтения писал мне имэйлы с комментариями (ну не было тогда быстрых мессенджеров на смартфонах), где каждый раз выдавал порцию восторга пополам с фонтаном собственных идей по поводу прочитанного. И вот мы сидим напротив друг друга, а он не помнит.
Мне не обидно.
Мне немного странно.
И еще больше страшно.
– Кирюха, – медленно, тщательно, почти по слогам говорю я, стараясь тщательно подбирать слова. – Вспомни, пожалуйста, это очень важно. Ты читал мою повесть, ты это помнишь, но бог