Музыка постепенно затихает. На заднике вновь появляется звездное небо.
Свет в правом углу сцены.
Она: – Почему ты всегда такой задиристый был?
Он: – Мужчины всегда выступали на турнирах перед дамами сердца.
Она: – Тоже мне, рыцарь. Ты просто подраться любил.
Он: – Ничего подобного, я всегда тебя защищал.
Она: – А я всегда от этого плакала.
Он: – Это когда, например?
Она: – Помнишь, в переходе на Ногина ты стал учить двух фарцовщиков уважать женщин и любить Родину. А я потом тебя окровавленного на себе тащила, и нас в милицию забрали.
Он: – Издержки рыцарства. Они о тебе что-то пошлое сказали.
Она: – Они просто мне комплимент пытались сделать.
Он: – В неправильной форме, в неправильном месте и в неправильное время.
Она: – Еще бы, после спиртного для тебя все всегда неправильные.
Пауза.
Она: – Ну, хорошо. А Сережке, соседу, зачем на Новый год лицо изукрасил?
Он: – Он тебя во время танца по спине гладил. И ниже.
Она: – Не помню.
Он: – Зато я помню. И Серега запомнил. Поэтому сейчас такой образцовый семьянин.
Она: – Господи, и как я прожила с таким человеком столько лет?!
Пауза.
Она: – И вообще: зачем мы сюда приехали?
Он: – Это же наше с тобой Второе ущелье. Юность наша.
Она: – Ничего от нее не осталось. Построили какой-то шалман, назвали пансионатом… Кровати неудобные, воды горячей почти нет, готовить не умеют. В нашем лагере в те времена и то лучше кормили.
На экране вместо звездного неба возникают кадры конкурсов по поеданию продуктов (рапид).
Фоном – рок-н-ролл на расстроенном пианино.
Затемнение. Экран гаснет.
Свет в левом углу сцены.
Музыкальную тему подхватывают динамики на танцплощадке.
Музыка резко обрывается.
Голос из громкоговорителя::
– Всё, граждане студенты, обжиманцы закончены, всем на боковую. Подъем в восемь. Тренировки по расписанию.
Возмущенный гул, крики из темноты:
– Еще! Музыку включи! Шизгару давай!
Голос невозмутимо продолжает:
– Напоминаю: завтра приезжает комиссия присваивать нам звание образцового спортивного лагеря. Все палатки чисто убрать, бутылки выкинуть. Милые дамы, нижнее белье с веревок снять. А ты, Некрасов, сегодня ночью дежуришь по территории.
Он (оглядываясь в поисках источника голоса): – Почему опять я? Семенов вообще еще не дежурил.
Голос: – У Семенова зубы болят. А ты меньше по женским палаткам будешь ночью шастать.
Он с досадой бьет ногой по воображаемому мячу.
Она: – Не переживай. Хочешь, я с тобой подежурю?
На экране кадры советской хроники из жизни дружинников (в рапиде). Фоном – рок-н-ролл на расстроенном пианино.
Затемнение. Музыка затихает. Экран гаснет.
Свет в правом углу сцены. На заднике – звездное небо.
Она