короля и всех французов, его поддерживающих, тем самым призвав народ к неповиновению королевской власти. Но готика – не романика. Филиппа отлучение не испугало, и он в сентябре 1303 года послал в Италию вооружённый отряд под предводительством Гийома де Ногаре с тем, чтобы арестовать папу, препроводить во Францию и заставить предстать перед судом. В Риме французов поддержали римские аристократы под предводительством Якопо Колонна, прозванного Sciarra, «Яростный», представителя семейства, враждовавшего с папами. Бонифаций бежал в Ананьи и спрятался в крепости-дворце этого города, издавна служившей папам убежищем. Гийом де Ногаре и Якопо Колонна осадили папское убежище, заставили сдаться и заключили папу под стражу, требуя от него отречения. Вскоре Бонифаций был освобождён восставшим народом, теперь выступившим на его стороне, и вернулся в Рим, но через месяц умер.
Что именно произошло в Ананьи, никто не знает, а кто знал – того уже давно нет на белом свете. В истории это событие получило название «Беспредел в Ананьи» или «Пощечина Ананьи». Существует версия, ничем не подтверждённая, что Гийом де Ногаре в ответ на отказ Бонифация от отречения ударил его по щеке рукой в латной перчатке, после чего тот и отдал Богу душу из-за нервной горячки, полученной от пережитого унижения. Ударил ли Гийом де Ногаре папу или нет, неизвестно, но Пощёчина Ананьи символично положила окончательный конец претензиям Святого Престола прямо ставить свою власть выше власти светских владык. После смерти Бонифация VIII влияние французского короля на дела папской курии усилилось, поэтому в 1305 году папой был избран Климент V, француз по рождению. Известие о своём избрании, будучи архиепископом Бордоским, он получил на территории Франции. В Рим новый папа просто не поехал, избрав местом для своей инаугурации Лион, что было вопиющим нарушением всего порядка папской коронации. В 1309 году Климент V обосновался в Авиньоне. С этого момента начался так называемый период «Авиньонского пленения пап», длившийся без малого семьдесят лет, вплоть до 1377 года.
Авиньонское пленение мало походило на тюремное заключение. Папам и папскому двору вблизи Лазурного Берега было очень хорошо. В Авиньоне им был выстроен грандиозный дворец, туда переехала курия, образовавшая блестящий двор, и теперь в Авиньон, а не в Рим текли деньги, собираемые папой со всей Европы. Франция подмяла под себя Рим, и высокая готика, давшая миру великие соборы, в Вечном городе практически неощутима. В то время как блеск и роскошь Авиньона стали нарицательными, Рим хирел. В город, покинутый папской властью, приток паломников резко сократился, население беднело. К тому же оно было угнетено разбойниками-аристократами, обиравшими его до последней нитки. Петрарка и Катерина Сиенская в голос рыдали над упадком Вечного города, а папы в ус не дули.
Когда римляне, пользуясь ослаблением Святого Престола, решили сбросить иго папства, они пригласили с детства бредившего республикой авантюриста Кола ди Риенцо, воспетого Байроном, Вагнером и Верди, именно