Кирстен Уайт

Моя душа темнеет


Скачать книгу

к скотобойне, привлеченная шумом свиней. Она думала, что они визжат только тогда, когда их убивают, но они начинали визжать и закатывать от ужаса глаза уже почуяв запах крови своих однопометных сородичей.

      Именно такое выражение проступало сквозь сдержанные черты ее отца, выдаваемое лишь белками вокруг темной радужной оболочки.

      – Гм-м… – Халил-паша задумчиво погладил густую бороду. – Нам бы не хотелось, чтобы несчастливый брак продвинул ваше верноподданство на запад. Вы уже не единожды забывали свои обещания. Кроме того, девочка отлично говорит по-турецки. Я заметил, что она понимает все наши разговоры. В ее образование было вложено время и внимание. И очень много любви. Наши дети – самые ценное, что у нас есть, не правда ли? Султан хотел Раду, но я настаиваю на том, чтобы мы занялись образованием их обоих.

      Отец резко сглотнул и долго смотрел ей в глаза. Затем отвернулся и кивнул.

      – Тогда все решено, – сказал Халил-паша. – Мы оставим Раду и Ладиславу у нас, и они будут в безопасности до тех пор, пока вы не забываете служить нашим интересам на троне Валахии.

      Раду посмотрел на Ладу, пытаясь вникнуть в то, что только что услышал. Лада отлично поняла, что сказал мужчина. Их жизни имели ценность лишь до тех пор, пока их отец выполняет то, что ему говорят. И вместо того чтобы просто взять Раду, Халил-паша понял, чем ее отец дорожит по-настоящему.

      Все эти годы, в течение которых она с трудом добивалась любви и признания отца, привели ее сюда.

      И сделали заключенной.

      Все нити были в руках османов, и петлю из них они накинули на шею Влада. Лада знала, что ее брак, ее будущее было инструментом для торгов, но она никогда не задумывалась о том, что предметом торга и обмена может быть сама жизнь. И что ее отец на это согласится.

      – Ах! Они готовы. Ваше образование начинается прямо сейчас, молодые люди. Смотрите, садовник пресекает измену.

      Они смотрели, как главный садовник сделал в теле каждого мужчины надрез и ловким и привычным движением вставил в них длинные и толстые деревянные палки. Мужчин подняли в воздух, а колья установили в отверстиях в земле. Лада наблюдала за тем, как мужчины под собственным весом медленно сползали вниз, а колья пробирались все выше вдоль их позвоночника, пока, наконец, не вышли наружу через горло.

      Она продолжала смотреть, но теперь под другим углом. Ей нужно было взглянуть на это иначе. Мужчины перед ней были не настоящие. Они не имели значения. Все происходящее было нереальным. Их крики отвлекали, но она пыталась думать. Она должна была сосредоточиться на своих нитях. Она схватилась за мешочек на шее и не отрываясь смотрела на мужчин, пока они не смазались, превратившись в нечеткие силуэты. Там, на площади, они были не реальными.

      Она чувствовала, что Раду крепко сжимает ее руку. Слышала его взволнованное дыхание, прерываемое всхлипами. Она видела мучение на лице отца. Какие бы коварные сделки он ни планировал с этим новым договором, он больше не имел власти. Он совершил роковую ошибку, любя своих детей – по крайней мере, Ладу – достаточно сильно для того, чтобы их