тебе лучше знать, шлюха!
– Эй, эй… – предостерегающе сказал Струмилин, однако Валера так дернул худым плечом, что стало ясно: его уже не остановить: ведь именно ему Костя отправил те роковые фотографии, и Веник с этих пор считал себя как бы душеприказчиком товарища.
Валера получил их фотографии по почте спустя несколько дней после похорон. Вернее, обнаружил в своем почтовом ящике, где они, наверное, пролежали уже несколько дней: поскольку никаких газет Валера давно не выписывал, то ящик практически не открывал и заглянул туда просто случайно.
Он сначала молчал о позоре друга, но потом сболтнул одному, другому, и вот уже поплыли, как круги по воде, темные слухи о том, что Костя просто-напросто не перенес многочисленных измен жены. Соня Аверьянова гуляла направо и налево! Даже когда Костя умирал, она валялась в постели с каким-то случайным знакомым, он-то и подтвердил ее алиби…
И все же не здесь, не сейчас надо ее обличать и побивать каменьями. Не здесь и не сейчас!
Валерка-Электровеник не успел еще выплеснуть из своей пышущей негодованием груди весь запас гадостей, как Струмилин поднялся, загородил от него Соню и сказал – вполне спокойно и, надо надеяться, равнодушно:
– Добрый день. Извините, мы просто не ожидали столкнуться с вами здесь, иначе помянули бы Костю в другом месте. Это, конечно, бесцеремонно с нашей стороны, однако вы нас тоже поймите. Я по некоторым причинам не смог быть ни на похоронах, ни на других поминках, а мы ведь все друзья детства.
«Господи, какие глаза! – мысленно вскричал он. – Надо же – ищешь, ищешь всю жизнь кого-то… этакую вот красоту, и вдруг встречаешь – чтобы узнать: она свела в могилу твоего старинного друга».
– Это вы мне звонили? – вдруг спросила Соня, чуть нахмурившись и отводя с лица тонкие непослушные пряди, которыми, как хотел, забавлялся ветер. – Ну, говорите, что там у вас.
Струмилин вскинул брови:
– Не понял…
Соня уставилась на него. Ноздри ее раздулись, и стало ясно, что она с трудом сдерживает ярость.
– Ну да, – выдохнула низким, злым голосом. – Конечно! Дура я была, что поверила! Сказать, рассказать! Конечно! Их-то голоса, психа Валерки и этой дубины Пирога, я наизусть знаю, вот они и заставили тебя позвонить, да? Идиотка! Надо было сразу догадаться! Все дела забросила, примчалась, как последняя балда, а тут… Вы меня сюда нарочно заманили, чтобы… что? Что вам надо? Расправиться со мной решили? За честь друга отомстить?
Она резко оглянулась. Струмилин невольно повернул голову вслед и увидел темный силуэт, склонившийся над недалекой могилкой.
– Ага! – с торжеством воскликнула Соня. – Ничего у вас не выйдет, ребятки! Вы-то на что надеялись? Что здесь в это время, да в будний день, благостная пустыня? А фигушки! Ходят, ходят люди к покойничкам, не все ж такие бесчувственные твари, как Сонька Аверьянова, которая к родному мужу на могилку год не заглядывала, а пришла только потому, что ей какой-то умный посулил… – У нее перехватило горло.
– Ах ты тва-арь, –