все, что знаю, – пояснил Ведагор.
Найдана кивнула. Это была хорошая задумка, нужно будет ей потом тоже записать свои знания, ведь все-то в голове не сохранить. А еще хорошо, что ей не придется есть эту вонючую жижу, как она сначала подумала.
Найдана повязала платок, надела кожух. Никогда прежде она не доставала кожух из сундука так рано. Но сей год уже нечего было ждать тепла и надеяться, что осень еще хоть на пару дней промелькнет привычным для нее низким солнечным лучом и ароматом прелых листьев. Даже обычных затяжных дождей ждать не стоило. Уж скорее снег пойдет в такой холод.
Еще можно сходить в лес за орехами, собрать потемневшие от мороза яблоки. Такие яблоки свежими храниться уже не будут, но их можно порезать и засушить. Закутавшись потеплее, Найдана взяла корзину и вышла из избы. На улице было пусто и тихо. Из маленьких окошек почти каждой избы валил дым. Должно быть, люди, за лето отвыкшие от холода, без особой радости восприняли первые и сразу такие сильные морозы, вот и сидят по домам, греются. Хорошо греться, когда всей семьей человек в десять разом вышли, да и принесли в дом каждый по корзинке припасов. Да даже если кто-то один из семьи что-то раздобыл – уже радостно на столе. А Найдана одна. Что сама раздобудет, что заготовит, тем и сыта будет. А не заготовит, так и винить будет некого. Как тут не вспомнить жизнь в родительском доме, когда ей – выросшей в любви и достатке – даже в голову не приходило, что бывают трудности и неудачи, что такое – когда живот от голода, кажется, к спине прилипает.
У ворот, опершись подбородком на кулак, держащий посох, стоял дед Дакша. Седые волосы, не покрытые шапкой, трепал колючий ветер; стариковские глаза слезились не то от холода, не то от переживаний, и редкие слезинки скатывались по глубоким бороздам морщин, утопая в них и теряясь в бороде. Дакша не утирал слезы, словно не замечая их. Он смотрел вдаль и думал о чем-то своем. Найдана поравнялась со стариком и, услышав обрывки слов, остановилась неподалеку и прислушалась: ни к ней ли он обращается?
– Уж лучше бы снегу побыстрее навалило… – задумчиво сокрушался дед Дакша. – С такими заморозками померзнет же все! В следующем году ни ягод, ни яблок не будет. Ни людям, ни животине. А снежком бы прикрыло, и никакой мороз не страшен. Что делается? Что делается?.. Зима вперед осени – не иначе конец Яви приходит…
Найдана ничего не ответила. Да и Дакша, похоже, не ждал ответа, разговаривал сам с собой. Он будто даже не заметил ее рядом. Найдана вздохнула и пошла дальше. Здесь с каждым днем все становились более странными. Кто-то влиял на разум людей. Вот и дед Дакша, продержавшийся дольше других, стал сам с собой разговаривать. А еще смеялись над сумасшедшей бабкой Перуникой! То ли еще будет… Как же распознать того, кто навел заклятье на жителей деревни?
Так и не дойдя до орешника, она набрала полную корзину подмерзших яблок. Орехи – они все равно в скорлупе, авось им там не так холодно. У яблок кожица тонкая да нежная, ударь мороз посильнее – и вовсе нечего будет собирать. А орехи – ничего, можно