выйти замуж, как Тео начал тыкать, а какой-то Катрис выкает. Прищурившись, я со всем ощущаемым возмущением посмотрела на супруга, совершенно забыв, что он моего взгляда увидеть не может. Вот как запрусь в комнатах, будет знать цену своего пренебрежения. Мог бы и сам проводить. Или переместить. Зря, что ли, магом родился?
Мой хитроумный план по отсиживанию в комнате провалился. Катрис, статная женщина с идеально гладким пучком на волосах, слегка тронутых сединой, не пожелала оставлять меня одну. А находиться с этой молчуньей до самой ночи было выше моих сил. Ну кроме шуток? Я спрашиваю, а Катрис только и делает, что косится, как на нерадивую ученицу. Разве что глаза не закатывает. А ещё всюду по пятам следует, будто я не в свои комнаты пришла и могу что-нибудь украсть.
Выделенная жилплощадь, к слову, мне совсем не понравилась. Двери: только входная, в санузел и гардеробную; спальня, кабинет и гостиная имели лишь проёмы. Хотя наличие кабинета меня немало порадовало, пусть он и был практически пуст.
– Ваш муж уже отдал распоряжения переоборудовать комнату в детскую, – сообщила вездесущая Катрис.
– Какую детскую? – возмутилась я. – Мне кабинет нужен, а не игрушки.
– Детская предназначена для вашего ребёнка, – спокойно ответила женщина.
– У меня нет детей, – отрезала я.
– Для вашего общего ребёнка, – настаивала Катрис.
Ах, она про тех желаемых папенькиных внуков. Но ведь это мой кабинет…
– Тогда пусть муж свои комнаты переоборудует, – нашла я выход.
– Я обязательно передам ваши пожелания, – ровно отозвалась Катрис.
– Зачем передавать? – удивилась я. – Мне несложно и самой сказать.
Женщина снова замолчала. Видимо, лимит её речей исчерпался. Лучше бы она отвечала на первые вопросы, чем покушалась на мой кабинет.
Осмотрев комнаты, я зашла в ванную. Полупустую, безо всяких косметических и не очень средств, разве что мыло тут было. А ещё в самой ванне лежал красный чулок. Не просто так Катрис промолчала, когда я спросила, скольких из своих любовниц мой муж приводил к себе. Теперь мне также интересно, которые из них задержались в этом доме. Вряд ли чулок оставила рассеянная горничная, и уж точно его не потерял сантехник.
Прошуршав обратно в спальню, я заглянула в гардеробную. Вещей там не оказалось. Папенька меня совсем голодранкой чужим людям отдал. Вздохнув, я обернулась к Катрис.
– А где комнаты мужа?
– На втором этаже.
А меня на третий заселил! Даже не подумал, что я ножками везде хожу, а не перемещаюсь в мгновение, как он.
– Ведите! – решительно распорядилась я.
– Таких указаний не было, – со спокойствием отказала Катрис.
Вот так, мой голос ничего не значил.
– Тео просил вас проводить меня, не уточняя куда, – настаивала я.
– Я бы на вашем месте не ходила туда, – или показалось, или самообладание женщины покачнулось.
Но теперь, после этих слов, мне ещё интереснее посетить комнаты мужа.
– Вот как окажетесь на моём месте, непременно не пойдёте