пригласила меня увидев мрачного типа после Орароса.
– Ну как ты там, на Ораросе? В новостях твердят, что всё хорошо, лишь редкие боестолкновения с повстанцами – спросила меня она и её ясные чистые голубые глаза видели меня насквозь.
Соврать было трудно, но нужно. Ведь перед отлётом с Орароса, контрразведка всех предупредила, чтобы мы держали язык за зубами – здесь нет войны, а что каждый день потери – имперским жителям не надо знать и взяли с нас подписки о неразглашении.
– Все нормалёк, видишь – живы и здоровы, даже медальку дали, – пытаясь улыбнуться у меня вышла ужасная гримаса.
– Иван, не ври. Я видела вас до полёта и сейчас. Вас как будто подменили, у вас не победителей настроение. Да и старлей твой, да и другие ребята остались там навечно. Что, не так?
Меня раскусили как младенца.
– Да, всё так – прошептал я и тяжёлый ком подкатил к горлу, во рту мигом стало сухо, – есть что-нибудь крепкое?
– Виски устроит?
– А русская водка не завалялась?
– Ладно, ты не ребёнок, сейчас принесу.
Я пил и пил, но не пьянел, что странно, видел заново фрагменты боя в горах… Марина подошла и обняла меня, моя голова упала ей на грудь и я, бравый десантник, заплакал горючими слезами. Марина гладила меня по голове и шептала:
– Ну не надо, не надо. Ты же выжил, ты жив и здоров.
– А кто вернёт матерям сыновей? – спросил я больше себя чем её и налил себе рюмку водки, залпом выпил и поднялся из-за стола.
– Куда ты? – в недоумении спросила она.
– В казарму, куда ж ещё.
Вышел в коридор, стал одевать бушлат.
– Ну и куда вы в таком состоянии пойдёте, товарищ старший сержант? – с сарказмом спросила Марина.
– В казарму, миледи!
– Напитые вдрызг?
– Мариночка, десантники никогда не пьяны, они отдыхают.
– А может во избежание ЧП останешься на ночь? Останешься, Иван? Вас это устроит, герр командир? – с приколом спросила она.
– Надо подумать.
Господи, я ведь так её люблю. Ну, соглашайся, болван!
– Быстрее думай! Да и что думать, оставайся – это приказ! – пошутила Марина.
– Ладно – я снял бушлат, и приняв душ лёг на диван в гостиной…
А ночью она сама пришла ко мне и положив палец на губы прошептала:
– Молчи, Иван. Я давно не была с мужчиной. Да, ты мне нравишься, – и долгий поцелуй открыл ночь любви.
Утром я был как огурчик, да и Марина сияла как звезда…
Ну а наш полк готовили по специальной программе: «контрпартизанские действия». Каждый день муштра, но мы, побывавшие на Ораросе, не роптали. Ведь действия партизан испытали на своей шкуре.
Как-то непривычно на базе. Ведь только наш полк был тут, да вся тяжёлая техника и приличное число лётчиков. Ну а на Ораросе остались три полка, штаб дивизии и полевой госпиталь. Медсанбат вернулся на Землю.
Меня вызвал лично к себе командир полка. Зачем?
– Здравия желаю, товарищ полковник! – заорал