хотел сказать Пренгл.
– Ты хочешь сказать, что я проводил Джека Лакосту?
– Да. И Лакосту, который напивается потому, что не может удовлетворить свою жену. В таком возрасте мужчина должен быть сумасшедшим для того, чтобы жениться. Парни говорили мне, что она очаровательна.
– Верно.
– Рыжая?
– Рыжая.
– Хорошо сбалансирована?
– Хорошо сбалансирована.
– И молодая?
– Она говорит, что ей семнадцать лет.
Пренгл свистнул.
– Вот кому здорово везет! У тебя, вероятно, веселая жизнь! В то время, как я, когда мне хочется поразвлечься, я должен удовольствоваться профессиональной шлюхой. А у этих девиц ты никогда не знаешь, сколько километров на счетчике.
– Возможно, – согласился Латур. – Это очень возможно.
До оазиса темноты, по которому шел Латур, донесся из одной из ночных коробок, вопль кларнета, более похожий на стон, чем на музыкальный звук, на стон насилуемой женщины. Латуру вдруг надоел этот город. Он задал себе вопрос, зачем он вернулся сюда. Он жалел, что привез сюда, во Френч Байу, Ольгу, что не остался в армии. Он, безусловно, не сделал бы этого, если бы знал, что две пробные скважины на его земле ничего не обнаружили.
Было бесполезно говорить Пренглу, что он не оставался с Ритой. Он просто тогда пожал плечами и пожелал доброй ночи, спустился по ступенькам и углубился в темноту.
Кобура с тяжелым револьвером ударила его по бедру. Первый выстрел по нему был сделан именно здесь. Однажды вечером, после того, как он отдежурил свое время от четырех часов до полуночи, он переходил через парк к своей машине, и в него выстрелили сзади из-за кустов. Благодаря инстинкту, выработанному еще в армии, он бросился плашмя на землю, доставая свой револьвер. Когда он поднялся с земли, таинственный стрелок уже исчез. Он, вероятно, смешался с толпой на улице Лафит. Последующее покушение было не менее драматичным. Четыре шашечки с динамитом были положены и прикреплены к проводам зажигания, но так неудачно и неумело, что они не взорвались, когда он нажал на акселератор. И, наконец, последовали выстрелы из зарослей сахарного тростника. И все это – за четырнадцать дней. Видимо, этот убийца-стрелок очень торопился.
Латур выехал из города и сделал небольшой объезд по берегу. Свет и музыка постепенно замирали вдали. Вскоре он слышал крики сов и шум от работы насосов, выкачивающих черное золото из земли почти всех поместий, кроме его. Латуру было интересно узнать, хороший ли стрелок Георг. Несмотря на все свое фанфаронство и спесь, брат Ольги был лишь лейтенантом в иностранном легионе, пока не решил, что гораздо спокойнее жить за счет своего «богатого» зятя. Георг мог действительно быть легионером, там было немало белых русских. Георг был еще более, чем его сестра, обозлен, когда узнал, что его сестра вышла замуж не за богатого человека, и ничего, кроме смерти мужа, по заветам их религии, не могло позволить Ольге снова выйти замуж. Как только Латур умрет, Ольга сможет снова продать свою красоту. И у легионеров была слава хороших стрелков. Они попадали с лета в муху. Неудачи прежних попыток можно было объяснить темнотой.
Латур