был бы вспомнить об этом, когда перегнулся через нее, чтобы быстренько достать из пачки сигареты.
– Что ж, после того, как ты меня заполучила, ты, наверное, скажешь мне причину? – осведомился он.
Пэгги взяла сигарету и вздохнула.
– Скажем так… Я не хотела оставаться одна.
Харт затянулся сигаретным дымом.
– Но почему именно я?
Пэгги долго смотрела ему в лицо.
– Ты поверил бы мне, если бы я сказала, что ты был единственной причиной, по которой я посещала судебные заседания? Два месяца и два дня я сидела и думала, как хорошо было бы быть с тобой вместе.
– Разумеется, не поверил бы, – ответил Харт. Годы, прожитые на бульваре Сансет, заставили его отказаться от многих иллюзий. – Мне почему-то кажется, что речь тут не в одиночестве, а в упрямстве. – Он приподнял пальцем ее подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза. – Кому ты отомстила, Пэгги?
– Еще в машине ты сказал, что сегодня чудесная ночь.
Харт провел рукой по ее волосам.
– Ночь чудесная, но это не ответ на мой вопрос.
– А ты думаешь, что я должна тебе ответить?
– Мне бы этого хотелось.
Какое-то мгновение она молча лежала, а потом, пошатываясь встала.
– Извини меня, мне бы хотелось выпить водички.
Когда она вернулась, походка ее была еще более неуверенной, а от нее самой попахивало джином.
– Ты уверена, что ходила пить воду?
– Нет, я пила джин, – честно ответила она и снова легла, посматривая на него.
– Как насчет того, чтобы объяснить мне, что все это значит?
– Ты обозлишься на меня.
– Возможно…
– И Гарри тоже.
Харт почувствовал, как на его лбу выступили капельки пота. Но несмотря на это, он все же заставил себя спросить:
– Какой Гарри?
– Гарри Коттон.
– Не может этого быть.
– Тебе обязательно нужно было знать.
– Ты его хорошо знала?
Губы девушки скривились в горькой усмешке.
– Я его законная жена. Мы поженились в Техасе, когда у него еще было предприятие по борьбе с вредителями. – Девушка упрямо смотрела на Харта. – Ну а теперь можешь залепить мне пощечину.
Харт вынужден был взять себя в руки, чтобы подавить горькое чувство, поднимавшееся в нем. Вероятно, Коттон причинил ей огромное горе, раз упрямство и горечь завели ее так далеко. И не удивительно, что защита побоялась вызвать ее в качестве свидетеля.
– Почему ты считаешь, что я должен залепить тебе пощечину?
– Гарри не стеснялся!!! Он не стеснялся путаться с любой женщиной и это началось уже на первой неделе после свадьбы… Теперь я это знаю. В короткие паузы он возвращался ко мне, а поскольку у него была дурная совесть, он ревновал меня к первому встречному мужчине и устраивал сцены с побоями. Иногда он меня так избивал, что я не могла выйти на работу. – Постепенно ее голос стал звонким и пронзительным. – И теперь он получил то, что заслужил! Вы слышите? То, что заслужил!
– Слышу, – спокойно проронил Харт.
Одно,