Олег Шишкин

Последняя тайна Распутина


Скачать книгу

который действовал против могучих политических фигур, чье осуждение обычным судом было вряд ли возможно из-за коррупции или политического веса. Свое название этот суд получил от зала в королевском дворце Вестминстера, свод которого действительно был украшен звездами: здесь в эпоху Генриха VII он изначально и собирался.

      Организация не была судом в прямом смысле слова. Она выполняла роль тайного общества ревностных монархистов, занимавшегося вынесением своих приговоров и расправой в период династий Тюдоров и Стюартов. Предметом внимания Звездной палаты стали заговоры, мятежи и беспорядки. Но это общество произвольно понимало право и вершило свой суд, который часто расходился с общей практикой: палата исполняла тайную волю короля, которую тот не мог провести через парламент и уж тем более высказать публично. Таким образом, выражение «звездная палата» стало нарицательным символом внесудебных и тайных расправ.

      Русское общество вряд ли случайно взяло такое же название. Тем более что в монархической и консервативной его принадлежности сомневаться не приходилось. Очевидно, что идеи д’Альвейдра о синархии как квинтэссенции тотального порядка и сугубого консерватизма полностью соответствовали задачам «Звездной палаты».

      В мемуарах Алексея Игнатьева, сына графа, рассказывается о планах военного переворота и уверенности отца в необходимости максимально жесткого самодержавия. При этом граф Игнатьев отличался чрезвычайной трезвостью практических суждений и имел репутацию блестящего организатора, что доказал, будучи генерал-губернатором и в Восточной Сибири, и на Украине. Как профессиональный военный он знал толк в боеспособности частей, расквартированных в столице, знал командиров этих соединений и многих старших офицеров, пользовался у них непререкаемым авторитетом.

      Со своим сыном Алексеем граф не раз обсуждал возможный план переворота: «Вот я думаю, можно положиться на вторую гвардейскую дивизию, как на менее привилегированную, а из кавалерии – на полки, которые мне лично доверяют: кавалергардов, гусар, кирасир, пожалуй, казаков»[31]. Будущий диктатор, мечтавший об ужесточении царского правления, показывал сыну и список кандидатов на министерские посты в своем правительстве. Он считал, что только военная диктатура и национализм являются будущим России. О далеко идущих планах Игнатьева были осведомлены и в высших сферах. Там побаивались этого деятельного и непредсказуемого патриота с диктаторскими амбициями.

      «Как далеко зашел отец в осуществлении своих планов дворцового переворота, я не знаю, – писал его сын. – Одно для меня бесспорно: какие-то слухи, может быть, и неясные, дошли тогда до правящих сфер. Отношения с двором и правительством у отца все более портились. Чья-то рука направляла начавшуюся травлю в так называемой бульварной прессе вроде „Биржевки“ и „Петербургской газеты“»[32].

      В адрес графа Игнатьева стали поступать анонимные письма с угрозами и нарисованными черепом и